единственным способом сущест-
вования для сознания является обладание сознанием собствен-
ного существования. Очевидно, что сознание может определять
себя к существованию, но оно не в состоянии воздействовать
ни на что другое, кроме себя самого> (см. 76, с. 106); выделено
автором, - И.Р.). Здесь виден тот своеобразный поворот, в
котором дает Сартр феноменологические понятия. Сознание для
него свободно и самозамкнуто, и - отделено от мира. В буду-
щем он будет говорить, что оно есть Ничто, пустота в бытии.
Вот как выражена эта мысль в романе <Тошнота> (1938): <За-
бытое, заброшенное - среди домов под серым, пасмурным
небом сознание, А смысл его существования вот в чем: оно
сознает, что оно лишнее. Оно разжижается, распыляется, тщит-
ся затеряться в темной стене, возле фонаря или там, дальше, в
вечерней дымке. Но забыться ему не удается НИКОГДА; оно
сознает, что оно сознание, которое пытается забыться. Такова
его участь>, (см. 112, с. 169). Этот прозаический фрагмент
возможно гораздо более точно вьгявляет сартровское понимание
сознания, чем его теоретические тексты. В своих ранних работах
Сартр радикализирует гуссерлевскую редукцию: он считает, что
необходимо воздерживаться не только от веры в существование
объективного мира, но и от веры в трансцендентальное Я.
Феноменологическая психология должна бороться на два фрон-
та - против попыток <овеществления> психики (к подобным
Сартр относил и психоанализ) и против <гьлатонизма> (т.е. иде-
ализма в его любых формах, в частности, идеализма трансцен-
дентального Я). В результате структура сознания приобретала
следующий вид, Я разделялось на две самостоятельные единицы,
обозначаемые французскими местоимениями ]е и гпо>. е - это
субъект трансцендентального сознания, некий центр, задающий
единство человеческой деятельности. Мо1 же представляет со-
бой единство Я как единство собственно психологических со-
стояний и качеств. Это последнее единство - психическое Я
субъекта - по Сартру, полностью вытесняется сознанием во
внешний мир. Для трансцендентального сознания, очищенного
от всего бытийно-материального, собственное психическое Я
есть такой же обитатель внешнего мира, как и чужие Я. Само
же сознание на самом деле абсолютно бессубъективно и ]
является всего навсего грамматической фикцией, маскирующей
этот факт. <Трансцендентальное сознание есть безличная спон-
танность. Оно постоянно осуществляет себя, так что ничего
нельзя постичь до него>, - писал Сартр (см. 120, с. 28).
Таким образом, в свой ранний <феноменолого-психологиче-
ский> период Сартр разработал близкую гуссерлевской концеп-
цию сознания как имманентной и самодостаточной реальности,
независимой и как бы параллельной реальности вещей внешнего
мира. Однако две существенные особенности отличали его от
основателя феноменологии. Во-первых, так понимаемое созна-
ние не имело своего субъекта, было не только беспредпосы-
лочно, но и нерефлексивно, В таком виде оно представлялось
некой метапсихологической реальностью, осуществляющей <не-
утомимое творчество экзистенции>, генератором <жизненного
мира>. И во-вторых, такое сознание необходимо было вывести
на встречу с бытием из собственной изоляции. Эта интенция
получила полное развитие в поздних работах Сартра по <фено-
менологической онтологии>. Здесь сознание определяется как
Ничто, изначальная пустота в бытии. Само же бытие оказыва-
ется антропоморфным - вещам присущи свойства быть оттал-
кивающими, привлекательными, очаровывающими, отвратитель-
ными... Здесь редукция отменялась за счет интенциональности,
отторгнутое от сознания психическое <слипалось> с бытием
внешнего мира. В результате такого смешения онтологических
и психологических предикатов и возникал тот своеобразный
язык, на котором Сартр производил <экзистенциально-психо-
аналитическую> дешифровку <символов личности>. <То, что ин-
тересует психоаналитика в первую очередь, - писал он, - так
это определение свободы личности на основе того индивидуаль-
ного отношения, которое объединяет ее с различными симво-
лами бытия. Я могу любить липкие связи, бояться дыр и т.д. Это
совсем не значит, что липкое, жирное, дыра и т.д. потеряли для
меня свое общее онтологическое значение, напротив, в силу
этого значения я и определяю себя тем или иным способом по
отношению к ним> (см. 183, с. 313). Уже здесь можно понять,
что психоанализ Сартра гораздо ближе литературной критике,
чем науке или медицинской практике. Акцент на свободе лич-
ности и ее смысловой уникальности недвусмысленно подтвер-
ждают это, а определение задач метода ясно показывает рас-
хождение с фрейдовской практикой.
185
о
что
В <Бытии и ничто> Сартр пишет об экзистенциальном психо-
анализе: <Этот метод состоит в том, чтобы выяснить в строго
объективной форме субъективный выбор, посредством которо-
го каждая личность делает себя личностью, то есть сообщает о
себе то, что она есть> (см. а 120, с. 183), Сартр считал, что
Фрейд впервые ввел <вертикальный детерминизм> в понимании
человеческих действий, раскрыть который можно лишь посред-
ством символической интерпретации психического, избегающей
его сведения к предшествующим обстоятельствам, наследствен-
ности, физиологической обусловленности и т.п. (т.е. к <горизон-
тальному детерминизму>). Черты <натурализации> психического
в психоанализе все же имеются, и потому для <доведения> до
экзистенциального анализа его нужно от них очистить. Так,
метод расшифровки <человеческой экзистенции во всей ее
целостности> вряд ли может аппелировать к теории либидо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107