Согла
сно сделанному им заявлению, недостаточная укомплектованность полицей
ского корпуса Чикаго и все растущая волна негритянских преступлений де
лают подобную меру необходимой.
Несколько сот молодых негров, имеющих сходство с Биггером Томасом, были
задержаны в злачных местах Южной стороны и доставлены в полицию для подр
обного допроса.
Мэр Чикаго, Дитц, выступил ночью по радио, предостерегая население от акт
ов стихийной расправы и призывая к сохранению общественного порядка. „Д
елается все возможное для поимки преступника“, Ц заявил он.
По имеющимся сведениям, в городе уволено несколько сот негров-служащих.
Супруга известного банкира сообщила по телефону в редакцию, что дала рас
чет своей кухарке-негритянке, опасаясь, как бы та не отравила ее детей».

Глаза у Биггера округлились, рот был раскрыт; он быстро пробегал строчку
за строчкой: «…почерк убийцы подвергнут экспертизе. Отпечатков пальцев
Эрлона в доме Долтона не обнаружено», «коммунистический лидер все еще со
держится под арестом»; тут вдруг ему бросилась в глаза одна фраза, подейс
твовавшая на него как удар:

«Полиция, однако, не удовлетворилась данными, представленными Эрлоном, и
не исключает возможности его соучастия в совершенном преступлении; ука
зывают на то, что весь план убийства и киднапинга настолько продуман, что
едва ли можно приписать его негру».

В эту минуту ему захотелось выйти на улицу, подойти к ближайшему полисме
ну и сказать: «Нет! Джан мне не помогал! Он здесь ни при чем! Я Ц я сам все сде
лал!» Его губы искривила усмешка, в которой были и глумление и вызов.
Держа газету негнущимися пальцами, он читал дальше: «…негру велели выгре
сти золу… повиновался неохотно… страх разоблачения… котельная наполни
лась густым дымом… трагедия коммунизма и смешения рас… возможно, что пис
ьмо с требованием денег было написано красными…»
Биггер поднял голову. Кругом было тихо, только скрипели балки под напоро
м ветра. Нельзя здесь оставаться. Неизвестно, когда они попадут в этот ква
ртал. Уехать из Чикаго тоже нельзя: все дороги оцеплены, все поезда, трамва
и и автобусы задерживаются и обыскиваются. Надо было уехать сразу же. Он м
ог тогда добраться до любого места Ц Гэри, Индианы, Ивэнстона. Он посмотр
ел на газету и увидел карту Южной стороны, где вдоль границ всего района ш
ло заштрихованное пространство, примерно в дюйм ширины. Внизу была подпи
сь мелким шрифтом:

«Заштрихованное пространство обозначает площадь, уже пройденную полиц
ией и виджилянтами, преследующими чернокожего насильника и убийцу. Мест
а, где обыск еще не производился, оставлены на карте белыми».

Он попал в ловушку. Из этого дома нужно уходить. Но куда? В пустых домах мож
но находиться только до тех пор, пока они еще в белом поле карты, но белое п
ятно очень быстро суживается. Он подумал, что газета печаталась ночью. Зн
ачит, сейчас белое поле уже меньше, чем тут показано. Он закрыл глаза, сооб
ражая. Он находился на Пятьдесят третьей улице, а погоня началась ночью с
Восемнадцатой. Если до выхода газет они успели пройти с Восемнадцатой до
Двадцать восьмой, значит, сейчас они уже на Тридцать восьмой. К полуночи о
ни доберутся до Сорок восьмой, а это уже совсем рядом.
В газете ничего не было сказано о пустующих квартирах. Может быть, так? Най
ти маленькую незанятую квартирку в каком-нибудь доме, где живет много на
роду. Это, пожалуй, будет самое надежное.
Он дошел до конца коридора, навел свет на закопченный потолок и увидел де
ревянную лестницу, ведущую на крышу. Он полез по ней и попал в узкий проход
, на конце которого была дверь. Он стал бить в нее ногами, она с каждым разом
поддавалась, и наконец он увидел снег, солнце и узкую, продолговатую поло
су неба. Ветер резал ему лицо, и он подумал о том, как он продрог и ослаб. Дол
го ли он выдержит? Он протиснулся в дверь и очутился на засыпанной снегом
крыше. Дальше тянулся целый лабиринт крыш, белых и блестящих на солнце.
Он присел за дымовой трубой и выглянул вниз, на улицу. Он увидел киоск на у
глу, где он украл газету; человек, кричавший ему вслед, теперь стоял там. Дв
ое негров остановились у киоска, купили газету и встали под навес соседн
его крыльца. Один из них с любопытством заглядывал через плечо другого. И
х губы шевелились, они тыкали своими черными пальцами в газету и качали г
оловой. К ним подошли еще двое, и скоро целая кучка собралась под навесом,
и все разговаривали, тыча пальцами в газету. Потом они сразу замолчали и р
азбрелись. Да, они говорили о нем. Должно быть, сегодня все негры, мужчины и
женщины, говорят только о нем; должно быть, они клянут его за то, что он навл
ек на них эту травлю.
Он так долго сидел на корточках в снегу, что когда захотел встать, то не по
чувствовал своих ног. Ужас охватил его; он решил, что замерзает. Он долго б
ил ногой об ногу, стараясь восстановить кровообращение, потом отполз к д
ругому краю крыши. В верхнем этаже дома напротив на одном окне не было зан
авесок, и он увидел комнату, в которой стояли две узкие железные кровати с
о смятыми грязными простынями. Трое голых черных ребятишек сидели на одн
ой кровати и не спускали глаз с другой, на которой лежали мужчина и женщин
а, тоже голые и черные в солнечных лучах. Это было ему знакомо: когда он сам
был ребенком, они тоже впятером жили в одной комнате. Не раз он просыпался
утром и следил за матерью и отцом. Он отвернулся и подумал: вот их пятеро ж
ивет в одной комнате, а тут целый большой дом стоит пустой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143