Многие (если не большинство) инквизиторы развивают свои личны
е языки для конфиденциального общения, один сложнее другого. Глоссия, ос
новы которой я разработал десятью годами ранее, была умеренно сложной и
органически развивалась по мере надобности.
Ц Шип запрашивает эгиду, восторженные звери под ним.
Ц Эгида поднимается, космического цвета. Ц Бетанкор ответил немедлен
но и точно.
Ц Розы шипы обильны, во имя пламенного света полумесяца.
Пауза.
Ц Во имя пламенного света полумесяца? Прошу подтвердить.
Ц Подтверждаю.
Ц Путь фаянсовой бритвы! Изображение цвета слоновой кости!
Ц Изображение отклонено. Изображение сурового испытания.
Ц Эгида поднимается. Конец связи. Он уже в пути.
Бетанкор принял известие о смерти Виббен настолько тяжело, насколько я и
предполагал. Но это не должно отразиться на его работе. Мидас Бетанкор вс
пыльчивый и порывистый человек, за что я его, отчасти, и люблю. И использую.

Я снова вышел из тени. Моя облаченная в перчатку рука чувствовала успока
ивающую тяжесть пистолета модели «Сципио», стоящего на вооружении в Вое
нном флоте. Тусклый хромированный корпус с инкрустированными щечками и
з слоновой кости на рукоятке, в пружинной обойме Ц десять пуль, каждая из
которых представляла собой надежный пресекатель человеческой жизни. Е
ще четыре полные обоймы лежали в моем набедренном кармане.
Не помню точно, где именно я приобрел «Сципио». Он прослужил мне уже неско
лько лет. Однажды ночью, года за три до сегодняшней, Виббен выдрала потерт
ые керамитовые щечки рукоятки с фабричной штамповкой и девизом Военно-к
осмического флота, заменив их собственноручно гравированными щечками
из слоновой кости. «Обычная практика на Торнише», Ц сообщила она мне, воз
вращая оружие на следующий день. На новых щечках было довольно примитивн
ое изображение человеческого черепа с прорастающей сквозь глазницу ро
зой, с шипов которой капала кровь. В эти капельки Лорес инкрустировала пу
нцовые драгоценные камни, дабы пресечь сомнения в том, что это именно кро
вь. Под черепом корявыми буквами она выцарапала мое имя.
Я рассмеялся тогда. Порой я просто-напросто стеснялся вытаскивать это п
о-бандитски разукрашенное оружие.
Теперь же, когда Виббен мертва, я понимаю, какой чести и какой преданности
был удостоен.
Я поклялся себе, что убью Эйклона из этого оружия.


* * *

Являясь преданным слугой Священной Инквизиции Его Величества Бога-Имп
ератора, я вывожу свою философию от амалатиан. Со стороны члены всех наши
х орденов кажутся весьма похожими: инквизитор Ц он всегда инквизитор. М
ногие удивляются, узнав, что внутри мы расколоты резко различающейся иде
ологией.
Это озадачивало Виббен. Как-то мне даже пришлось потратить целый день, пы
таясь втолковать ей разницу. В этом мероприятии я потерпел фиаско.
Если говорить простыми словами, то некоторые инквизиторы являются пури
танами, а некоторые Ц радикалами. Пуритане с верой проводят в жизнь трад
иционные положения Инквизиции, очищая наше галактическое сообщество о
т всяких преступных или враждебных элементов триумвирата зла Ц иных ра
с, мутантов и демонов. Все, что не является чистокровным человечеством, не
поддается проповедям Министорума и противоречит положениям Имперског
о законодательства, оказывается в поле внимания инквизитора-пуританин
а. Бескомпромиссность, верность догме, безжалостность Ц вот путь пурита
н.
Радикалы полагают, что допустимы любые методы, если они позволяют выполн
ить поставленную Инквизицией задачу. А некоторые, как я понимаю, принима
ют и используют запрещенные ресурсы Ц даже сам варп Ц в качестве оружи
я против врагов человечества.
Мне достаточно часто приходилось слышать их аргументы. И они пугают меня
. Вера радикалов еретична.
Я пуританин по призванию и амалатианин по выбору. Крайне строгие пути мо
нодоминантной философии также частенько соблазняют меня, но в их метода
х слишком мало драгоценной утонченности, так что это не мой путь.
Амалатиане ведут свое название от горы Амалат. Мы стараемся поддерживат
ь статус-кво Империума, занимаемся поиском и истреблением любых существ
или сообществ, способных дестабилизировать положение в Империуме, вне з
ависимости от того, находятся ли они в ее пределах или вовне. Мы верим в си
лу единения. Перемены Ц наш самый большой враг. Мы полагаем, что у Бога-Им
ператора есть некий священный план, и поддерживаем стабильность в Импер
иуме до тех пор, пока этот план не будет озвучен. Нам жаль, что в рядах Инкви
зиции произошел раскол и идет внутренняя борьба. Да и в самом деле, иногда
кажется какой-то глупой шуткой то, что наши верования определяют нас про
сто как одну из фракций политической пирамиды Инквизиции.
Мы Ц надежный хребет Империума, его иммунная система, мы сражаемся с бол
езнями, безумием, разрухой и диверсиями. И мне кажется, что нет лучшей служ
бы и нет ничего лучше, чем быть инквизитором.
Итак, теперь вы имеете обо мне представление. Грегор Эйзенхорн, инквизит
ор, пуританин, амалатианин сорока двух стандартных лет, состоящий в долж
ности инквизитора в течение последних восемнадцати лет. Я высок и широк
в плечах, силен, решителен. О силе своей воли уже говорил, и о моих бойцовск
их навыках вы тоже имеете представление.
Что еще? Чисто ли я выбрит? Да! У меня темные глаза, а волосы еще темнее и вес
ьма густы. Впрочем, это практически не имеет значения.
Так что позвольте мне продолжить и рассказать, как я убил Эйклона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107