Ц Стой! Стой! Ц В голосе послышались умоляющие нотки, несмотря на всю ег
о искусственность.
Я присел на корточки перед ларцом:
Ц Как я понимаю, твоя жизнь и разум сохранены в этом устройстве, Понтиус
Гло. Я знаю, что ты два столетия отчаянно жаждал воскрешения, пребывая в св
оем бестелесном заточении. Не это ли обещала твоя семья?
Ц Уризель обещал... говорил, что может... что все уже готово...
Ц Он собирался принести в жертву аристократию Спеси, чтобы перекачать
их жизненные силы в тебя с помощью этого ларца. И ты смог бы сам воссоздать
для себя тело.
Ц Он обещал это! Ц Мучительное ударение упало на второе слово.
Ц И Уризель, и все остальные оставили тебя, Понтиус. Они отменили свои пл
аны на Спеси в последнюю минуту, ради кое-чего еще. Теперь все они в руках И
нквизиции.
Ц Не-е-ет... Ц Слово свелось к замирающему шипению. Ц Они не могли...
Ц Я уверен, что они и не стали бы... если бы не случилось нечто столь жизнен
но важное, столь необходимое, что у них просто не оставалось выбора. Ты вед
ь и сам знаешь, что произошло?
Тишина.
Ц Понтиус, что было для них важнее тебя, а?
Тишина.
Ц Понтиус?
Ц Вы их не поймали.
Ц Что? Кого не поймали?
Ц Моих родичей. Мою семью... Будь они в ваших руках, ты не стал бы задавать э
ти вопросы. Все они на свободе, и ты доведен этим фактом до отчаяния.
Ц Ты ошибаешься. Сам знаешь, как это бывает: много лжи, много противоречи
вых историй. Твои родственники закладывают друг друга наперебой, лишь бы
сохранить жизнь и свободу. Я пришел к тебе за правдой.
Ц Нет. Похоже на правду, но нет.
Ц Ты знаешь, что это правда, Понтиус.
Ц Нет.
Ц Ты знаешь, что это так. Они будили тебя время от времени, чтобы снабжать
информацией. Вытаскивали тебя из забытья. Например, это происходило в то
й часовне, которую они построили специально для этой цели. Я видел тебя та
м. Ты оглушил меня.
Ц Я могу сделать это снова, Ц сказал он.
На золотой оправе и встроенных в кварцевую глыбу схемах снова замерцали
огни.
Ц Ты знаешь, что произошло. Они говорили тебе.
Ц Нет.
Я протянул руку, схватив пучок проводов.
Ц Лжешь, Ц сказал я и дернул.
Из колонок раскатился угасающий стон. Огоньки на ларце угасли. Температу
ра воздуха и давление снова стали приходить в норму. Изморозь начала тая
ть.
Ц Негусто, Ц заметила Биквин.
Ц Это только начало, Ц ответил я. Ц Впереди тридцать недель.

Глава семнадцатая

БЕСЕДЫ
РАССУЖДЕНИЯ НА ТЕМУ АСИММЕТРИИ
ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Вместе с Биквин и Эмосом мы спускались в трюм и повторяли процедуру кажд
ый день. Несколько дней Понтиус отказывался отвечать. По прошествии неде
ли он начал что-то требовать, обрушивая на нас угрозы и ругательства. Кажд
ые несколько дней он пытался атаковать нас ментально, но всякий раз его п
опыткам препятствовало присутствие Биквин.
Все это время «Иссин» двигался в Имматериуме, направляясь к далекому зве
здному скоплению.
На четвертую неделю я сменил тактику и стал обсуждать все, что только при
ходило на ум. Я не задавал Гло ни единого вопроса, касающегося «истинной п
ричины». Первые несколько дней он отказывался отвечать, но я оставался л
юбезен и всякий раз терпеливо приветствовал его. Наконец разговор состо
ялся: мы беседовали о звездной навигации, прекрасной музыке экклезиархо
в, архитектуре, демографии, старинном оружии, дорогих винах...
Понтиус ничего не мог с собой поделать. Изоляция, сопровождавшая его сущ
ествование, заставляла его жаждать соприкосновения с реальным, ярким ми
ром. Он хотел снова обонять, осязать, видеть и жить. Две недели подряд его н
е приходилось подталкивать к диалогу. Я не был ему другом, и он оставался о
сторожен и язвил при каждом удобном случае, но явно радовался нашему общ
ению. Когда преднамеренно я пропустил один день, Понтиус принялся угрюмо
сетовать, словно был серьезно обижен.
В то же время я понимал, насколько опасен Гло. Его разум был великолепен, о
чарователен, остроумен, хитер и весьма эрудирован. Я испытывал удовольст
вие от общения с ним, от получения новых знаний. Это послужило полезным на
поминанием о том, что даже такой блестящий ум Хаос может похитить. Даже ве
личайший, умнейший, изысканнейший и образованнейший из нас может пасть е
го жертвой.
В один из дней десятой недели я, как обычно, вошел в трюм Понтиуса вместе с
Биквин и Эмосом, и мы разбудили его. И что-то мне показалось необычным.
Ц Что такое? Ц сказал я.
Ларец как будто стоял не совсем на том месте, где раньше.
Ц Ты приходил сюда, Эмос? Ц спросил я. Ц Хотя бы ради обычной проверки?
Ц Нет, Ц заверил меня он.
После каждого посещения мы обязательно запирали трюм.
Ц Наверное, просто воображение разыгралось, Ц решил я.
Наши беседы длились, к обоюдному удовольствию, около часа каждое утро. Мы
часто обсуждали политику и этику Империи, область, в которой Понтиус ока
зался удивительно сведущ. Он ни разу не позволил себе высказывать концеп
ции или верования, которые можно было бы счесть критикой в адрес Империи,
словно понимая, что подобное поведение грозит прекращением нашего с ним
общения. Время от времени я допускал высказывания, предоставлявшие ему в
озможность покритиковать или осудить методы Бога-Императора и правите
льства Терры. Понтиус не поддавался на провокации, хотя я ощущал, сколь от
чаянно хочется ему рассказать о собственных, обратных верованиях. Но сли
шком велика была его потребность в активности и общении. Понтиус не хоте
л портить сложившиеся отношения.
Гло с легкостью цитировал главы и стихи из Имперского Писания, философск
их работ и поэзии экклезиархов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107