В наказание за дерзос
ть с проигравшего Марсия заживо сдирают кожу. Средневековые теологи уви
дели в этом аллегорию победы Аполлона Ц олицетворения света и чистоты
Ц над злом.
Другой причиной превращения сатира в сатану в средневековых легендах б
ыла его связь с Паном и Дионисом, которых нередко изображали в виде рогат
ых существ с неутолимой жаждой плотских утех. Козлиные ноги, острые уши и
бегающие глаза несомненно подходили к образу дьявола. В Пане, сыне Герме
са, провожающего мертвых в подземное царство, и Дионисе, воскрешающем из
мертвых, средневековые теологи видели символы тьмы.
В VII веке н. э. английские женщины продолжали имитировать менад и их ритуал
поклонения Вакху (то есть Дионису). Лунными ночами, одевшись в шкуры живот
ных, они пели песни и танцевали вокруг козла в лесной чаще. Архиепископ Ке
нтерберийский Теодор заклеймил этот древний ритуал плодородия как «дь
явольский. Несмотря на это, ритуал, трансформировавшийся в ведьминский ш
абаш, продолжал исполняться еще, по крайней мере, тысячу лет, а сатану стал
и часто изображать в образе козла. Для средневекового человека дьявол и
сатир стали неразделимыми символами зла. Подтверждением этому служит с
трока из „Кармина бурана“ Ц латинского песнопения, сочиненного монаха
ми монастыря Бенедиктбойер в Верхней Баварии в XIII веке: „Я изгоняю вас, фав
ны, нимфы, сатиры, тролли… демоны во всех обличьях“.
Кроме того, в средние века сатиров стали прочно ассоциировать с обезьяна
ми. Еще в III веке греческий ритор Филострат Младший писал в «Жизни Аполлон
а» о том, что видел ребенка сатира, целиком покрытого шерстью. В «Естестве
нной истории» Плиния сатир Ц ловкое животное, передвигающееся на четыр
ех лапах, но способное тем не менее подниматься на задние лапы и передвиг
аться как человек. В бесчисленных бестиариях сатиры и обезьяны описывал
ись в одних и тех же главах. Этот взгляд отражен и в современном научном на
звании орангутана Ц «симиа сатирис».
Варфоломей Английский пишет не только о том, что сатиры Ц разновидность
обезьян, но и что некоторые из них Ц циклопы, у некоторых нет голов, а у отд
ельных особей глаза расположены на плечах. Эдвард Топселл в «Истории чет
вероногих зверей» (1607) видит отличие между обезьянами и сатирами в том, что
последние Ц «похотливые животные, охотящиеся на женщин».
С началом эпохи Возрождения средневековый образ сатира начинает уступ
ать место прежнему классическому. В пьесе Джона Флетчера «Верная пастуш
ка» (1608 год) Пан Ц «хранитель овец, защитник чистоты и свободы». А его совре
менник драматург Бенджамин Джонсон сравнивает с Паном короля Якова I Ц
покровителя овцеводства.
Ницше раскрывает смысл совмещения козлиного и божественного в сатире в
«Рождении трагедии» (1872). По его мнению, сатир Ц философская метафора греч
еской цивилизации, образ, соединяющий в себе красоту, идиллию, сексуальн
ость, простоту и зло.
Образ сатира в литературе и искусстве также изменялся на протяжении век
ов. Изображение сцены из комедии Эсхила «Прометей и сатиры», первое пред
ставление которой состоялось в 472 году до н. э., можно увидеть в росписях на
греческих вазах: сатиры танцуют с факелами, зажженными от огня, похищенн
ого Прометеем у богов. На греческих вазах сатиров-актеров в звериных шку
рах легко отличить от «настоящих» хвостатых сатиров, которые нередко из
ображены во время совокупления друг с другом, менадами или животными.
Мраморное изваяние «Сатир» работы Праксителя (IV век до н. э.), выставленное
в Капитолийском музее Рима, представляет собой скорее идеализированны
й человеческий образ. О его природе сатира напоминают только заостренны
е уши и звериная шкура, наброшенная на плечи. Спящий «Сатир Барберини» из
Мюнхенской глиптотеки (музея скульптуры) изображает историю царя Мидас
а, который опьянил сатира для того, чтобы изловить его и потребовать от не
го пророчеств.
Статуи Пана в греческом и римском искусстве воплощали в камне более живо
тное, чем человеческое существо. Рогатых, лохматых Панов с козлиными ног
ами можно увидеть изваянных в скульптурах, изображающих обучение Олимп
а игре на флейте и оргии Диониса (Национальный музей Неаполя). Слияние обр
азов сатира и Пана можно заметить уже в относящейся ко II столетию н. э. мрам
орной статуе молодого сатира с козлиными ногами, играющего на флейте.
С наступлением средневековья сатир в европейском искусстве превратилс
я в дьявола. Назовем лишь несколько из бесчисленных примеров: волосатый
сатир-сатана с безобразным лицом и козлиными копытами, искушающий свято
го Иеронима на гравюре Пьера Боэстюо «Чудесные истории» (1597); сатир-дьявол
, сеющий семена зла на гравюре Франса Хогенберга (1559), сатир с козлиной голо
вой, взвешивающий человеческие души, на испанском алтаре XIII века из Барсе
лонского музея.
В позднем средневековье сатиров было принято изображать с музыкальным
и инструментами Ц флейтой или волынкой. Лютня и рожок, считавшиеся симв
олами светской музыки, противопоставляемой духовной, тоже нередко пред
ставлялись инструментами сил зла.
В эпоху Возрождения были сделаны многочисленные переводы античных кни
г и пьес, что вызвало волну интереса к языческим темам и соответственно п
ересмотр сложившихся взглядов на сатиров. На полотне Боттичелли «Марс и
Венера» (1485) четыре шаловливых ребенка-сатира олицетворяют невинные радо
сти сельской жизни. А на картине «Открытие меда» Пьеро ди Козимо (1498) сатиры
собирают мед для приготовления спиртного напитка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154