Для него знание Ц неисследованная страна, загадка, тр
ебующая разрешения. Знание может стать мучительным и опасным для челове
ка, не готового принять его. Сфинкс у Бэкона Ц олицетворение «разрушите
льной одержимости», охватывающей человека, стремящегося к знаниям, симв
ол «жизненной необходимости подхода к ним с холодным рассудком». Вот отр
ывок из книги Бэкона: «Знание в руках невежественного и неумелого челове
ка, без преувеличения, становится чудовищем. Знание многогранно и может
быть применено по-разному. У него лицо и голос женщины Ц олицетворение е
го красоты. У знания есть крылья, потому что научные открытия распростра
няются очень быстро, невзирая на границы. Острые и цепкие когти нужны ему
для того, чтобы аксиомы и аргументы проникли в человеческое сознание и н
акрепко удерживались в нем, так, чтобы от них нельзя было избавиться. И есл
и они неправильно поняты или использованы, они приносят беспокойство и м
учения тем или иным путем и в конце концов просто разрывают сознание на к
уски». Взгляд Бэкона на Сфинкса Ц очень близок греческому. Отношение Бе
кона к знанию сродни отношению Эдипа к Сфинксу.
Современник Бэкона Михаэль Майер развивает его аллегорию. Майер совету
ет любому здравомыслящему человеку не забывать о том, что истина постига
ется путем преодоления многих ошибок и ошибки эти всегда мучительны: «Эт
о то, что философы древности пытались сказать нам, говоря о Сфинксе». Для М
айера Сфинкс Ц символ «труднодоступности и запутанности искусства фи
лософствования» не только для фивян, но и для египтян задолго до них. Сфин
кс загадывает загадки, стоя перед «вратами философии», и «не вредит тем, к
то проходит мимо; того же, кто, считая себя мудрым и достойным, пытается от
гадать загадку, в случае неудачи ждет разрушение: его сердце будет разор
вано сомнениями и он потеряет рассудок Ц таков смысл философии, и тот, кт
о понимает его, поймет и меня».
С восприятием Сфинкса Бэконом и Майером хорошо согласуется фраза Георг
а Фридриха Гегеля, произнесенная два столетия спустя: «Человеческая гол
ова на зверином теле олицетворяет Разум, возвышающийся над Природой, кот
орый, однако, не в состоянии полностью оторваться от своей связи с ней».
В поэме Ральфа Эмерсона «Сфинкс» (1841) автор излагает свое видение философ
ского смысла встречи человека с этим загадочным существом. Эмерсон повт
оряет сюжет трагедии о царе Эдипе: Сфинкс останавливает странника и зага
дывает ему загадку и, если тот дает правильный ответ, исчезает. Впрочем, по
эма Эмерсона Ц больше чем повторение истории Эдипа. Его постаревший, по
чти глухой Сфинкс с дряхлыми крыльями так и не встретил человека, способ
ного понять истинный смысл связи человека с природой. Загадка Ц в самом
Человеке, и с ним устами Сфинкса говорит сама Природа. Путешественник-по
эт легко дает верный ответ, потому что видит мир не только глазами, но и ду
шой. Сфинкс символизирует разум поэта, стремящийся слиться с его душой, р
азум, страдающий, будучи оторванным от души. Его жилище Ц мятущееся созн
ания поэта.
Удивительно то, как охотно новеллисты XIX и XX веков подхватили идею о том, чт
о Сфинкс обретает реальность лишь в человеческом разуме. В одноименном р
ассказе Эдгара По Сфинкс существует только в воспаленном воображении ч
еловека, одержимого ужасом перед смертью от холеры. В главе романа «Моби
Дик» Германа Мелвилла, названной «Сфинкс», не фигурирует сам Сфинкс Ц е
го образ возникает в сознании капитана Ахаба, когда тот видит поднимающу
юся из океана голову кита. В «Сфинксе» Оскара Уайльда поэту чудится «люб
опытная кошка с „пестрыми“ глазами и золотыми ресницами», лежащая в углу
комнаты на китайском коврике, иными словами, домашний Сфинкс Ц олицетв
орение охвативших сознание поэта разрушительных чувственных грез. А в «
Машине времени» Герберта Уэллса слепой и больной Белый Сфинкс служит си
мволом племени каннибалов, в которых превратился род человеческий.
Фрэнсис Бэкон посеял ветер. Пожинать же бурю приходится современным пок
олениям. Символы, заключенные в образе Сфинкса, не были оставлены без вни
мания Зигмундом Фрейдом (1856Ц 1939). В «Толковании сновидений» Фрейд утвержда
ет, что «судьба царя Эдипа волнует нас только потому, что на его месте мог
бы оказаться любой из нас». Он высказывает мысль о том, что «легенда о царе
Эдипе возникла из первобытных сновидений, содержавших подсознательно
е желание ребенка вступить в половые отношения с родителями, появляющее
ся с началом полового созревания». Другими словами, история Эдипа, по Фре
йду, отражение сна о половом контакте с матерью. Однако в таком объяснени
и эдипова комплекса нет упоминаний о Сфинксе. Зато ученики Фрейда извлек
ли Сфинкса из человеческого подсознания на свет божий.
Для Марка Канцера Сфинкс Ц воплощение «загадок полового акта и таинств
а рождения», которые разрешил Эдип. Жорж Девере считает, что победа Эдипа
над Сфинксом «представляет собой одновременно гетеросексуальную и гом
осексуальную победу и акт триумфа». Подобные мысли кочуют из статьи в ст
атью вплоть до наших дней.
В статье «Фрейд и человеческая душа» (1983) Бруно Беттельхейм предлагает чи
тателю собственное прочтение мифа об Эдипе: «Поскольку известно, что Сфи
нкс знал огромное количество загадок, следует полагать, что загадка, дан
ная Эдипу, предназначалась именно ему». Он далее пишет: «Очевидно, что Эди
па, над которым довлели последствия травмы, более чем других волновали п
роблемы хождения и символы способов передвижения, к которым прибегают л
юди разных возрастов;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154