Из уст в уста, из рода в род переходила, всё силь
нее искажаясь в кривом зеркале фантазий и молвы, память о реках палящего
жара, хлынувших из-за гор. «Небо покарало Ниданг, превознёсшийся выше, чем
дозволено смертным», Ч так верили все. Наконец слова «по ту сторону гор»
стали означать место, где души мучаются после смерти и царит павший со зв
ёзд владыка зла с пламенным бичом. Это поверье живо и поныне.
С точки зрения правительского канцелерата территория Буолиа Ч
Сгоревшая Страна Ч это площадь в семьсот тысяч квадратных лиг (чут
ь меньше половины Австралии на Старой Земле), разбитая на девятнадцать з
он равнина, в средней части разделённая плоскогорьем и полумесяцем Гнил
ого моря на Север и Юг. Ссылать сюда начали давно, в пору первых льешских м
ятежей. Запрет на выезд для отбывших срок Ч позднее отменённый Ч привё
л к тому, что на территории появилось постоянное население, о котором луч
ше всего сказал какой-то нотариус, попавший в Буолиа на два года за паскви
ль о Бана Этуна, предыдущем Правителе ТуаТоу. В переводе на язык эйджи сти
х поэта-каторжника звучит так:

От великих событий великая т
ень
На века затмевает нас.
Череда поколений в могилу сойдёт,
Пока солнце коснётся глаз.


Сожаленья достоин, кто видел
закат...
Что же скажет узревший восход
О рождённых в ночи и умерших в ночи,
Тех, чья жизнь во мраке пройдёт?..


* * *

Ч Умви! шлюха бесстыжая! Ч разорялась мамаша, когда Эну ходила с брюхом.
Ч С кем спуталась! с бандюгой! шатуном порченым! Рожай, рожай ублюдков, ма
ло их спустили в мясорубку, и твоего туда же! Тварь!
Втайне мамаша, понятно, надеялась, что у Эну родится что-то путное и в лече
бнице ей не скажут на пятый день: «Ваш ребёнок нежизнеспособен». За здоро
вое дитё семье подкинули бы пищевых банов, а подрастёт Ч работник будет.
Мечты неудержимо неслись дальше Ч глядишь, по разнарядке белодворцев р
ебятёнок получит место в городе, где платят отами и всё такое прочее. Разв
е пожелаешь своему отродью несчастья, раз уж оно завелось? У всякого на ум
е Ч может, детям придётся лучше, достанется больше; все забывают о разнар
ядке Неба и Судьбы, по которой каждому своё.
И будущий папаша Ч хорош! Ей, видите ли, с ним нравится и ничего не страшно!
с пугачом за поясом он сам себе Правитель Ч но до поры, до поры! Пока не зан
ялись им господа хозяева Ч а с удальцов особый спрос, и суд им недолгий.
Для пробы мать с дочерью однажды обменялись угрозами:
Ч Я его хозяевам выдам!
Ч Я тогда отравлюсь!
Эну его любила, очень любила; так сильно, что даже решила глотать пилюли, ч
тобы всегда-всегда быть ему желанной, и он следом за мужские взялся.
Ч Умви! умви! Ч кричала мамаша.
Хозяин Ч ожиревший участковый Ч и тот заметил, что Эну постоянно в форм
е и ароматная; забросил удочку Ч мол, быть умви тяжко, зато от всех почёт и
уважение, но Эну на него окрысилась: «Не для вас!» Обошлось, не обозлился г
осподин хозяин, а ведь мог со свету сжить.
Ч Кого ради мучаешься? Ч долбила её мамаша. Ч Кому угождаешь?
А то давай уговаривать:
Ч Передохни, ну ненадолго, Энуну, ведь так сгоришь!
Из райцентра Эну вернулась одна, без ребёнка; бледная, пряча глаза, сидела
она в доме под мамашины причитания и один за другим грызла «зонтики». Он, у
же зная всё от дружков, появился на другое утро.
Ч Свистит! Ч мамаша в сердцах плюнула. Ч Зовёт, слышишь? Ну, иди!
Эну выметнулась вон, не удержав слёзы. Он обнял её, огляделся Ч нет, если в
месте, то не здесь.
Ч Айда к Развалине.
Она молча кивнула. По задворкам прошли быстро, за кустами пошли не спеша.

Шук, милый, ласковый, ясноглазый, единственный в жизни у Эну. Она ему всё ра
ссказала, всё разделила с ним, что пережила за пять дней ожидания, пока её
мотали, как неживую, от врача к врачу и холодно, привычно, без слов ушивали
разрывы после тяжёлых родов. А маленького даже увидеть не дали, его Ч в мя
сорубку.
Ч Врут, Ч твёрдо сказал Шук. Ч Нет никакой мясорубки, не верь.
Ч Шукук, мне так плохо!
Ч Я с тобой, крыска, не плачь, я здесь.
Шук вдруг замер, вытянулся, поводя головой. Эну тоже подняла глаза, но в сл
езах всё кругом размывалось, плыло Ч долина, гнутые ветви кустов, тёмная
Развалина.
Цементным выселкам здорово повезло, что сбитая ОЭС яхта, полная контраба
нды звёздных, грохнулась на тридцать стадиев в сторону, а то бы шмак Цемен
тным. Вдруг всё подпрыгнуло, уши заложило, а дробилка на заводе набок зава
лилась, троих насмерть придавила. Потом, известно, с яхты растащили, что су
мели отломать. Питатель движка увезли ОЭС, он был сильно плохой Ч с таким
рядом побудешь, потом весь шишками пойдёшь и сдохнешь. Теперь там то брод
яги ночевали, то молодые костёр жгли Ч очень это участковому не нравило
сь.
Ч Идёт. Спрячемся.
Ч Кто идёт, Шук?
Ч Кто-то идёт... Ч он потянул Эну присесть. Крадучись, оба забрались под к
усты.
Ч Во-он, смотри.
Ч Ой...
По откосу, увязая в рыхлой сыпучей земле, спускался человек. Здоровый, шир
окоплечий, в костюме цвета песка; за ним, будто паук, семенил нагруженный р
обот-многоножка. Головастый человек, лицо плоское, с мелкими глазками Ч
кто? что это? Никак звёздный выродок!
Ч Шукук, я боюсь...
Ч Тшш, Ч Шук вытащил из-под рубахи пистолет. Ч Сам боюсь, тише.
Тем временем звёздный подошёл к Развалине, остановился, изучая бесполез
ный изломанный корабль, и. обогнув корму, вошёл в зияющий люк.
Грянул взрыв! Из люка вырвался сноп пыли и клочьев, гремучее эхо прокатил
ось по долине.
Глаза Шука и Эну встретились, его Ч растерянные, её Ч охладевшие от жути
.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128