так же, как месяц
с лишним назад, когда племя ориджитов отправило по приказу гурхана
Джамухи всех своих воинов на поиски торных путей через Кул-кыыз, хотя дети
Орил\джа и не преломляли священный прут, клянясь в верности
Восьмирукому...
Волен в поступках, как любой вольный воин вольного племени, только воля та
оказывалась на поверку ярмом и ложью.
Долго рассказывать, долго и больно вспоминать, как временное стойбище
ориджитов, где в тот день оставались лишь женщины с детьми да старики,
было окружено многочисленными воинами племен маалев и локров -- первыми
признавшими власть внука Желтого бога Мо -- и поникший головой Джелмэ-
багатур, вернувшись с мужчинами к опустевшему стойбищу, яростно дергал
себя за рыжий ус, а потом открыл свои уши и сердце для велений Восьмирукого.
Ой-бой, брат мой Джелмэ!.. худо мне без тебя... хоть и с тобой не раз бывало
худо, упрямый брат мой!..
Кулай заворочался, болезненно морщась, и не заметил, как рядом оказался
Тохтар-кулу, старая лиса.
-- Долгих лет Кулай-нойону! -- заискивающе пробормотал Тохтар-кулу,
пятерней отбрасывая назад нечесаные седые волосы.-- Да хранит нойона вечное
небо! Слышал ли Кулай-нойон, что Асмохат-та идет вместе с детьми Ориджа в
Шулму?
-- Пусть всех нас хранит небо, старик,-- угрюмо отозвался Кулай.-- Небу это
будет совсем просто -- мужчин племени скоро не останется ни одного, а
женщины будут рожать детей остроухим маалеям!
Чтобы не завыть от бессильной ярости, Кулаю пришлось вцепиться зубами в
большой палец правой руки. Акте, его жена Акте, оставшаяся дома под
властью Восьмирукого, разорви его железноклювые илбисы!..
-- Я -- старый человек,-- растягивая слова, почти пропел Тохтар-кулу, еле
заметно улыбаясь беззубым ртом.-- Но я по-прежнему способен различить след
змеи в траве весенних степей. Это хорошо знал Джелмэ-багатур, твой брат,
слишком храбрый для того, чтобы состариться самому; это знал ваш отец,
Чабу-нойон, не заставший прихода гурхана Джамухи и умерший от счастья в
объятиях девятой жены; и это знал его отец, а ваш дед, Урхен-гумыш, с
которым мы выпили не один бурдюк араки... Я -- старый человек. Я -- человек,
сумевший дожить до старости. И поэтому никто не скажет, что Тохтар-кулу
глуп.
Кулай удивленно слушал Тохтара, закусив губу. С чего бы это старик
разговорился?
-- Мне снился сон, Кулай-нойон...
Старый Тохтар заявил это с такой невозмутимостью, что Кулай даже и не
подумал спросить: когда это старик нашел время спать, да еще видеть сон?
-- Мне снился сон. Я видел то, чего уже не может быть. Я видел, как живой
Джелмэ-багатур во главе горстки выживших мужчин племени возвращается в
Шулму. Я видел, как хохочут маалеи, как хлопают себя по бедрам желтоглазые
локры, глядя на неудачливых детей ОРиджа; я видел, как хмурится великий
гурхан Джамуха, выслушивая рассказ коленопреклоненного Джелмэ о десятке-
другом мягкоруких, превративших степной пожар в едва тлеющую золу; я
видел, как Восьмирукий берется за рукоять своего волшебного меча и как
живой Джелмэ-багатур опять становится мертвым.
Тохтар-кулу поморгал бесцветными ресницами, плюнул себе под ноги и
грустно уставился на собственный плевок.
--Это был плохой сон,-- задумчиво сказал старик.-- Это был очень плохой сон.
Я даже захотел сперва проснуться, но увидел второй сон и раздумал
просыпаться. Да. Это был хороший сон. Это был такой хороший сон, что его
можно было смотреть до конца моих дней, которых осталось совсем мало.
Кулай выжидательно смотрел на Тохтара, а тот все не мог оторваться от
созерцания плевка у себя под ногами.
-- Ай, какой хороший сон,-- наконец заговорил Тохтар.-- ай-яй, хороший-
хороший... как жеребячьим жиром намазанный!..
И опять замолчал.
Кулай протянул руку, уцепил старика за ворот чекменя и два раза встряхнул.
Третьего раза не понадобилось -- задумчивость в хитрых глазках Тохтара
мигом сменилась готовностью продолжать.
И Кулай еще подумал, что если бы все заботы можно было бы прогнать так
просто -- ой-бой, как легко бы жилось на этой ужасной земле!..
-- Ай, хороший сон! -- поспешно сообщил Тохтар, отодвигаясь подальше.-- Сон
о том, как дети Ориджа вернулись домой из Кул-кыыз; и это было хорошо. Сон
о том, как смеялись маалеи, и локры, и хулайры -- и это тоже было хорошо,
потому что смеющийся враг -- это глупый враг, и мы тоже смеялись, несясь с
холма на мягкоруких, а потом мы стали умными, а большинство из нас --
мертвыми, и мы перестали смеяться! Я видел во сне, как хмурится гурхан
Джамуха, поглаживая рукоять своего волшебного меча, но я видел, как
хмурится Асмохат-та, глядя на то, как гурхан Джамуха поглаживает рукоять
своего волшебного меча... уй-юй, как плохо хмурился Асмохат-та! Даже я так
не хмурюсь, когда вижу моего внука, собирающегося плюнуть в священный
водоем!
Старик ударил себя по щекам, не в силах выразаить ужас, охвативший его при
виде гневного Асмохат-та. Кулаю показалось, что на дне глаз старого Тохтара
мелькают подозрительные искорки, но он решил не искушать судьбу.
Тряхнешь Тохтара в третий раз -- а он и вовсе замолчит.
Навеки.
Хотя вряд ли -- этот нас всех переживет...
-- Я даже опять хотел проснуться,-- старик доверительно наклонился к Кулаю,
оставаясь, впрочем, на безопасном расстоянии.-- Но Асмохат-та перестал
хмуриться, а гурхан Джамуха Восьмирукий перестал жить, и все увидели, что
Асмохат-та -- это Асмохат-та, а Джамуха имеет всего две руки -- как и любой
человек, даже если он зовется, к примеру, старым Тохтар-кулу...И если бы тот,
кто зовется старым Тохтар-кулу, не проснулся бы от топота чьих-то толстых
ног, то он успел бы еще увидеть, как степи Шулмы говорят о мудром и
доблестном Кулай-нойоне, первым признавшим Асмохат-та!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169