* * *

«Ныне я убежден, что, как правило, Ц я не говорю о сл
учаях исключительной одаренности, Ц человек должен начать принимать у
частие в политической жизни не раньше тридцатилетнего возраста. Не след
ует делать этого раньше. В громадном большинстве случаев только к этому
именно времени человек вырабатывает себе, так сказать, общую платформу,
с точки зрения которой он может определять свое отношение к той или друг
ой политической проблеме. Только после того как человек выработал себе о
сновы такого миросозерцания и приобрел твердую почву под ногами, он може
т более или менее прочно занимать позицию в злободневных вопросах. Лишь
тогда этот более или менее созревший человек имеет право принимать учас
тие в политическом руководстве обществом. В ином случае существует опас
ность, что человеку придется либо менять свою точку зрения в очень сущес
твенных вопросах, либо остаться при старых взглядах тогда, когда разум и
убеждение давно уже говорят против них. (Тридцать лет Ц возраст, когда са
м Христос ринулся на политическую арену, став проповедником. Ц В.Т.)
В первом случае это очень неприятно для данного лица, ибо, обнаруживая са
м колебания, он не может ожидать, чтобы его сторонники верили в него с преж
ней твердостью. Такой поворот руководителя ставит в беспомощное положе
ние тех, кто следовал за ним, и нередко заставляет их испытывать чувство с
тыда перед противником.
Во втором же случае наступает то, что приходится особенно часто наблюдат
ь теперь: чем больше руководитель сам потерял веру в то, что он говорил, те
м более пустой и плоской становится его аргументация и тем более неразбо
рчив он в выборе средств. Чем менее сам он теперь намерен серьезно защища
ть свои откровения (человек не склонен умереть за то, во что он сам переста
л верить), тем более настойчивые и в конце бесстыдные требования начинае
т он предъявлять своим сторонникам. Наконец дело доходит до того, что он т
еряет последнее качество вождя и становится просто «политиканом», то ес
ть примыкает к тому сорту людей, единственным принципом которых являетс
я беспринципность, сочетаемая с грубой навязчивостью и зачастую развит
ым до бесстыдства искусством лжи. Ну, а если такой все еще продолжает оста
ваться руководителем целого общества, то вы можете быть наперед уверены
, что для него политика превратилась только в «героическую» борьбу за во
зможно более продолжительное обладание местечком. На парламент он смот
рит, как на дойную корову для себя и своей семьи. Чем больше эта «должность
» нравится жене и родственникам, тем более цепко будет он держаться за св
ой мандат. Уже по одному этому каждый человек, обладающий здоровым полит
ическим инстинктом, будет казаться ему личным врагом. В каждом новом све
жем движении он видит возможное начало своего собственного конца. В кажд
ом более крупном человеке Ц угрозу своему личному существованию. Ниже м
не придется еще более подробно говорить об этом виде парламентских клоп
ов. (Очень удачное, на наш взгляд, определение политиканства; оно актуальн
о и сегодня. Ц В.Т.)
Конечно, и тридцатилетнему в течение его дальнейшей жизни придется еще м
ногому учиться, но для него это будет только пополнением знаний в рамках
того миросозерцания, которое он уже себе составил. Ему уже не придется те
перь переучиваться в основном и принципиальном, ему придется лишь попол
нять свое образование, и сторонникам его не придется испытывать тягостн
ое чувство от сознания того, что руководитель до сих пор вел их по неправи
льному пути. Напротив, для всех очевидный органический рост руководител
я принесет удовлетворение его сторонникам, ибо углубление образования
руководителя будет означать углубление их собственного образования. В
их глазах это может быть только доказательством правильности усвоенны
х взглядов. Тот руководитель, который вынужден отказаться от своей платф
ормы, так как убедился в ее неправильности, поступит достойно лишь в том с
лучае, если он сумеет сделать из этого надлежащие выводы да конца. В этом с
лучае он должен отказаться по крайней мере от открытой политической дея
тельности. Если ему случилось один раз впасть в ошибки в основных вопрос
ах, то это может и повториться. Он уже ни в коем случае не имеет права рассч
итывать на дальнейшее доверие со стороны своих сограждан, а тем более не
имеет права требовать такого доверия. Как мало теперь думают о таких тре
бованиях простого приличия, можно судить хотя бы уже по тому, как низок ур
овень тех дрянных субъектов, которые в наше время чувствуют себя призван
ными «делать политику». Много званых, да мало избранных. В годы моей молод
ости я решительно воздерживался принимать участие в открытой политиче
ской деятельности, хотя я думаю, что политикой я занимался и в те времена б
ольше, чем многие другие. Лишь в небольших кружках я решался тогда выступ
ать по поводу всего того, что меня интересовало и привлекало. Эти выступл
ения в узком кругу имели в себе много хорошего. Тут приходилось не стольк
о учиться «говорить», сколько изучать рядового собеседника с его иногда
бесконечно примитивными воззрениями и возражениями. При этом я продолж
ал заниматься своим собственным самообразованием, не теряя времени и не
упуская ни одной возможности. Нигде в Германии эти возможности в те врем
ена не были так благоприятны, как в Вене». (Вот она, оценка венского период
а. Ц В.Т.)

* * *

«Общеполитическая мысль в те времена билась в при
дунайской монархии интенсивнее, нежели в старой Германии, если не считат
ь отдельных частей Пруссии, Гамбурга и побережья Северного моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98