По-прежнему ничего. То, что успела сказать Медея, обеспокоило меня. «Полур
аспад» был словом глоссии, которое использовалось, чтобы указать на важн
ое открытие или же смертельную опасность. Но гораздо больше меня волнова
л тот факт, что она отключилась. Мой ответ, если, конечно, она слышала его, оз
начал, что её сообщение было неполным или искажённым.
Я подождал минуту.
Мой вокс без предупреждения быстро пискнул три раза. Медея прощелкала по
своему передатчику невербальный код, сообщая, что не может говорить и мн
е надо подождать.
Я смахнул тонкий налёт пыли с одного из терминалов и, задумавшись над тем,
какие тайны мог бы открыть с его помощью, уставился на изношенную, покрыт
ую рунами клавиатуру и небольшие экранчики дисплеев из толстого, выпукл
ого стекла.
Немного, решил я. Жадный до знаний Эмос, может, и имел бы какой-то шанс. Мног
о лет назад он работал вместе с Буром и, как я предполагал, накопил больше
опыта в путях познания загадочных техножрецов, чем хотел признать.
Датчик перемещений внезапно защёлкал, и я напрягся, выхватывая свой коро
ткоствольный лазерный пистолет. Устройство вывело на правую линзу моей
маски сигнал о движении в семнадцати шагах слева от меня, но, когда я разве
рнулся, точек на линзе стало ещё больше. Многочисленные сигналы возникли
настолько стремительно, что накладывались друг на друга, образуя сплошн
ые пятна. Затем в течение целой секунды, пока устройство изо всех сил стар
алось просчитать векторы движения целей, на линзе отражалась только ста
ндартная строчка «00: 00: 00», а потом наконец перед моим глазом побежала плотн
ая колонка координат.
Но к тому времени я уже понял, что обнаружил датчик.
Святилище оживало.
Терминалы быстро и последовательно приходили в действие, щёлкая шестер
ёнками, зажигая лампы, включая экраны, шипя поршнями. Вздохнули газовые п
невмонасосы, и по сети изящных стеклянных и бронзовых почтовых труб, бег
ущих между стенами и консолями, понеслись цилиндры с сообщениями. На нес
кольких столах над гололитическими проекторами засветились голографи
ческие образы: трехмерные карты геологических пластов, графики спектро
скопии, показания сонаров и бегущие волны осциллограмм. Мощная подсветк
а зажглась на вершине постамента под парящей головой Титана, придавая ей
зловещий вид.
Я присел, спрятавшись за корпус ожившей станции. Внезапное, необъяснимое
включение всех устройств обескураживало и пугало. Где-то поблизости од
на из машин трещала очередями, словно древний пулемёт.
И вдруг все прекратилось. Лампы терминалов гасли. Всплеск энергии затиха
л. Подсветка Титана потускнела и отключилась. Одна за другой пропадали г
олограммы. И в темноте замирал скрежет шестерёнок и сервомоторов.
Дольше всего продолжался пулемётный треск. Он звучал ещё несколько секу
нд, после того как все вокруг замерло, а потом тоже резко оборвался.
В храме снова воцарились тьма и безмолвие.
Я поднялся на ноги. В этом помещении не было никаких источников энергии. Ч
то же пробудило все эти механизмы? Причиной мог стать только какой-то вне
шний сигнал.
Следуя здравому смыслу и интуиции, я обошёл вокруг ближайших терминалов
, отыскивая тот, что грохотал словно пулемёт. Наиболее вероятным кандида
том оказался массивный прибор, судя по всему, оборудованный прибором ком
млинка. Но кнопки его панели оставались безучастными к моим касаниям.
Подчиняясь внезапному порыву, я опустился на колени, заглянул под стол и
оглядел пустые крепления на месте корзины для распечаток. Сама корзина и
счезла. Бумажная лента валялась прямо в пыли под столом.
Я вытащил её. Она оказалась порядка девяти метров в длину. Челюсти принте
ра пробили в ней перфорацию, разделяя на более короткие отрезки. Было оче
видно, что этот терминал уже не в первый раз выдавал распечатки, которые н
икто не подбирал. Конец ленты уже начинал желтеть.
Я просмотрел напечатанное. Собранные в таблицы столбики машинного кода,
расположенные плотными ровными полосами. Аккуратно расстелив бумагу н
а травертиновом полу, я начал скатывать её в тугой свиток.
Я уже почти закончил, когда запищал вокс.
Ц Эгида вызывает Шип. Во имя полураспада иллюзий, с Администратумом в се
рдце. Монеты падают с глаз. Многогранность и хватка подкидышей. Советую и
зображение напёрстка.
Ц Изображение напёрстка принято. Шип прорастает в сердце.
Слова Медеи объяснили мне всё, что надо было знать. Им с Эмосом удалось обн
аружить что-то в Администратуме, и теперь они просили меня срочно вернут
ься. Нам угрожала опасность со стороны Хаоса. Никому нельзя было доверят
ь.
Я убрал лазерный пистолет в кобуру и сунул свиток под пояс.
Выбежав из здания, я помчался по разрисованному красными полосами тунне
лю, на ходу скидывая с плеча армейский дробовик и передёргивая затвор.

Глава восемнадцатая


ИЗОБРАЖЕНИЕ НАПЁРСТКА
СПУСК В ГОРУ
ТРАНСЛИТОПЕД ГИАРДА БУРА

Глоссия не столь уж и трудна для понимания. В ней применяются подсознате
льные образы и «начальные» слова. Не стоит пытаться искать тайну, которо
й там нет. Именно поэтому она и действует столь успешно в качестве частно
го кода. В ней совершенно нет кодирования Ц по крайней мере, в математиче
ском смысле этого слова, Ц и по этой причине её невозможно взломать. Глос
сия построена на идиоматических выражениях и интуитивном восприятии. У
стный импрессионизм. Её функции обеспечиваются использованием безразм
ерных, ничем не регламентированных механизмов поэзии и интимностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113