Тут и там стояли скульптуры из такого же камня. Капители мр
аморных колонн терялись в полумраке над головой. Потолка я не видел. И сте
н тоже. Освещение какое-то необычное: серебристое, холодное. Ветер жалобн
о завывал меж колонн. Где-то вдалеке погромыхивал гром, в воздухе отчетли
во ощущался запах озона.
Посередине этой богом забытой руины стояло зеркало размером в добрые га
ражные ворота. То есть «стояло» Ц не совсем верное слово: оно держалось в
серебряной раме, казалось, выраставшей прямо из пола. Перед зеркалом Ц м
олодой человек с вытянутой перед собой рукой.
Я подошел поближе. Шаги мои отдавались в колоннах гулким эхом. Я подошел к
молодому человеку и пригляделся к нему. Это был Томас. Ну, не тот Томас, как
им я видел его своими глазами, и все равно я понимал, что это Томас. Эта верс
ия не отличалась убийственной красотой. Лицо казалось чуть попроще. И вз
гляд производил впечатление слегка близорукого. Лицо его исказилось от
боли; плечи и спина напряглись словно от непосильной ноши.
Я заглянул мимо него, в зеркало. То, что я там увидел, относилось к тем вещам
, о которых предпочел бы забыть. Однако не мог.
Комната в отражении на первый взгляд напоминала ту, в которой я стоял. Одн
ако, приглядевшись, я понял, что материалами для нее послужили не белый и ч
ерный мрамор, а темная запекшаяся кровь и выбеленные солнцем кости. Там, в
зеркале, стояло прямо напротив Томаса странное создание. Гуманоид, плюс-
минус одного роста с Томасом; от кожи (шкуры? оболочки?) исходило легкое се
ребристое сияние. Съежившаяся словно перед прыжком тварь казалась грот
ескным чудищем из страшного сна и в то же время завораживала жуткой како
й-то красотой. В ослепительно белых глазах полыхало безмолвное пламя. Тв
арь не сводила с Томаса взгляда, полного ненасытного, жадного аппетита.
Рука чудища тоже тянулась к зеркалу, и, присмотревшись, я с ужасом заметил
, что она едва не на фут высовывается из его поверхности. Ее сверкающие ког
ти впивались Томасу в руку выше запястья, и из раны капала на пол темная кр
овь. Томасова рука тоже утопала в зеркале Ц я видел, как стискивают его па
льцы руку чудища. Оба боролись: Томас пытался вырваться; чудище Ц утащит
ь его в зеркало Ц туда, в мир запекшейся крови и костей.
Ц Он устал, Ц произнес женский голос.
В зеркале появилась моя мать в свободном развевающемся платье роскошно
го сочного синего цвета. Глядя на безмолвную борьбу, она приблизилась. По
ртрет не льстил ей Ц она была полна жизни и энергии, да и движение добавля
ло ей красоты по сравнению с застывшим изображением. Она оказалась довол
ьно высокой Ц почти шести футов, и это в сандалиях на плоской подошве.
У меня перехватило дыхание. Я ощутил на щеках слезы.
Ц Ты настоящая?
Ц А почему должно быть иначе? Ц удивилась она.
Ц Ты можешь быть просто мыслями Томаса. Только не обижайся.
Она улыбнулась:
Ц Нет, детка. Это и правда я. Ну по крайней мере в некоторой степени. Я вас о
боих подготовила к этому дню. В обоих я оставила эту свою затею Ц частицу
того, кто я и что я. Я хочу, чтобы вы оба знали, кем приходитесь друг другу.
Я с трудом перевел дыхание.
Ц Он правда твой сын?
Мать улыбнулась, и в темных глазах ее зажглась лукавая искорка.
Ц Ты ведь всегда славился отменной интуицией, младшенький мой. И что она
говорит тебе на этот раз?
Взгляд мой затуманился слезами.
Ц Что это правда.
Она кивнула:
Ц Верь мне. Я ведь не могу защитить тебя, Гарри. Вы должны сами позаботить
ся друг о друге. Твоему брату нужна твоя помощь, как и тебе Ц его.
Ц Я не понимаю, Ц махнул я рукой в сторону зеркала. Ц Что ты имела в виду
Ц «он устал»?
Мать посмотрела на Томаса и кивнула.
Ц Девушка, которую он любил. Ее больше нет. Она была его силой. Это
знает об этом.
Ц Это? Ц переспросил я.
Она кивнула в сторону зеркала.
Ц Голод. Его демон.
Я проследил ее взгляд. Томас-образ едва слышно выдохнул какие-то слова, и
Голод в зеркале отозвался фразой на незнакомом мне, скользком языке. Я не
понял ни того, ни другого.
Ц Почему ты не поможешь ему?
Ц Я сделала то, что в моих силах, Ц ответила мать. Во взгляде ее вспыхнула
темная, застарелая ненависть. Ц Я сделала все для того, чтобы отец его по
лучил достойную кару за то, что он сотворил с нами.
Ц И с тобой, и с Томасом?
Ц И с тобой, Гарри, тоже. Рейт еще жив. Но он ослаб. Вдвоем у вас с братом есть
шанс одолеть его. Ты все поймешь.
Голод прошипел Томасу еще несколько слов.
Ц Что он говорит? Ц спросил я.
Ц Говорит, чтобы тот сдался. Говорит, что нет смысла больше сопротивлять
ся. Что он никогда больше не оставит его в покое.
Ц Это правда?
Ц Возможно, Ц кивнула она.
Ц Но он все равно сопротивляется.
Ц Да. Ц Она посмотрела на меня, и горечь мешалась в ее взгляде с гордость
ю. Ц Это может погубить его, но он не сдастся. Он же мой сын! Ц Она перемест
илась к самому краю зеркала и вытянула руку вперед.
Она вынырнула из зеркала, как из застывшей воды.
Я шагнул ближе, протянул руку и коснулся ее пальцев. Они оказались мягким
и, теплыми. Она взялась за мою ладонь и чуть сжала. Потом подняла руку и кос
нулась моей щеки.
Ц Как и ты, Гарри. Высокий… прямо как твой отец. И мне кажется, сердце у теб
я тоже его.
Я не нашелся, что ответить. Просто стоял и беззвучно плакал.
Ц У меня есть для тебя кое-что, Ц сказала она. Ц Если ты сам хочешь, конеч
но.
Я открыл глаза. Мать стояла передо мной, держа в длинных пальцах что-то вр
оде маленького драгоценного камня, в котором пульсировал неяркий свет.

Ц Что это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129