Ее функцией является
закладка основы авторитарно-патриархального строя и эконо-
мического порабощения, что особенно резко бросается нам
в глаза на примере Японии, Китая, Индии и т. д. Половая
жизнь людей первобытнообщинной эпохи следовала естествен-
ным законам, которые обосновывали естественную социальную
жизнь. Промежуточный период авторитарного патриархата, про-
должавшийся примерно четыре - шесть тысячелетий, создал
с помощью энергии угнетенной естественной сексуальности
вторичную, извращенную, больную сексуальность современного
человека.
3. ФАШИСТСКИЙ ИРРАЦИОНАЛИЗМ
Будет не слишком большой смелостью утверждать, что глу-
бокие культурные изменения, происшедшие на протяжении на-
шего столетия, определяются борьбой человечества за новое
обретение естественных законов любовной жизни. Такая борьба
за естественность и единство природы и культуры проявляется
181
в образе различных мистических стремлений, космических фан-
тазий, <океанических> чувств, религиозных экстазов. Все это
неосознанно, невротически противоречиво, исполнено страха
и часто происходит в формах, которыми характеризуются вто-
ричные, извращенные влечения. Человечество, тысячелетиями
принуждавшееся к отрицанию своей биологической природы
и вследствие этого сформировавшее являющуюся скорее чем-то
противоестественным <вторую натуру>, может только впасть в
иррациональное неистовство, если оно хочет восстановить свою
основную биологическую функцию, но боится этого.
Патриархально-авторитарная эра истории человечества знала
попытки поставить проявления вторичных асоциальных вле-
чений под угрозу наказания с помощью запретов, основанных
на принудительной морали. Так культурный человек нашей эпо-
хи превратился в существо с трехслойной структурой. На по-
верхности он носит искусственную маску самообладания, при-
нудительной, неискренней вежливости и общительности. Под
этой маской он скрывает второй слой, фрейдовское <подсо-
знательное>, в котором сдерживаются садизм, жадность, сла-
дострастие, зависть, извращения всякого рода и т. д. Этот вто-
рой слой является искусственным продуктом культуры, отри-
цающей сексуальность, и сознательно ощущается в большинстве
случаев только как внутренняя пустота и тоска. За ним, в глу-
бине, живут и проявляются естественная общительность и сек-
суальность, стихийная радость труда, способность любить. Этот
третий и последний слой, представляющий собой биологическое
ядро структуры человеческого характера, не осознается и вы-
зывает страх. Само его существование противоречит автори-
тарному воспитанию и господству. Он является в то же время
единственной реальной надеждой на то, что человек однажды
справится с общественным убожеством.
Все дискуссии о том, добр человек или зол, является ли
он социальным или асоциальным существом, представляют со-
бой философские игры. Ответ на вопрос о том, является ли
человек социальным существом или кучей протоплазмы с
какими-то странными реакциями, зависит от того, согласуются
ли его основные потребности с институтами, которые он сам
и создал, или противоречат им. Поэтому невозможно освободить
трудящегося человека от лежащей на нем ответственности за
устройство или неустроенность, то есть за социальную и ин-
дивидуальную экономику биологической энергии. Одной из важ-
нейших черт психологии этого человека стало осуществляемое
с воодушевлением перекладывание ответственности с себя на
каких-нибудь вождей и политиков, так как он сам не понимает
больше ни себя, ни общественные институты и только боится
их. Он, в принципе, беспомощен, не способен жить в условиях
182
свободы и ищет авторитета, ибо не может стихийно реагировать
на происходящее. Его характер заключен в панцирь, и человек
ожидает приказов, потому что, полный противоречий, он не
может положиться на себя самого.
Просвещенная европейская буржуазия XIX - начала XX вв.
унаследовала от феодализма и возвела в идеал человеческого
поведения его формы, проникнутые принудительной моралью.
Поиски истины и призывы к свободе начались со времен Про-
свещения. До тех пор пока институты принудительной морали
господствовали вне человека в форме принудительного закона
и общественного мнения, а внутри человеческой натуры, как
принудительная совесть, наблюдался ложный покой, прерывав-
шийся <выбросами> из преисподней вторичных влечений, -
до тех же самых пор вторичные влечения оставались какими-то
любопытными особенностями, интересными только для пси-
хиатров. Они проявлялись в форме симптоматических неврозов,
преступных действий, вызванных неврозами, или извращений.
Но когда общественные потрясения начали наполнять евро-
пейцев тоской по свободе, независимости, равноправию и само-
определению, в них настойчиво проявилось стремление к ос-
вобождению живого. Социальное просвещение и законодатель-
ство, работа первопроходцев в общественных науках и дея-
тельность организаций, проникнутых идеями свободы, - таковы
были попытки внедрить <свободу>.
Послевоенные европейские демократии хотели <подвести лю-
дей к свободе> после того, как первая мировая война унич-
тожила многие институты авторитарного принуждения. Но этот
европейский мир, стремившийся к свободе, жестоко просчи-
тался. Он упустил из виду то, что было порождено уничто-
жением живого в человеке, тайно осуществлявшимся на про-
тяжении тысячелетий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131