<Ты тоже делаешь это> (рис. 34). Эти
слова были адресованы другому ребенку, который отвечал: <Поря-
док>. Ральф пояснил, что он разжигает огонь, потому что какой-
нибудь другой ребенок всегда говорит ему, чтобы он делал это.
Половину картинки занимало сердитое, плачущее, нахмуренное
солнце. Я попросила Ральфа побыть в роли мальчика на картинке
и рассказать, как он чувствует себя, разжигая огонь.
Ральф. Это большой огонь, мне нравится делать это.
Я. Теперь побудь в роли огня. Представь себе, что ты можешь
говорить от имени огня. Расскажи, на что ты похож.
Ральф. Я большой огонь. Очень большой огонь. Все вокруг
могут видеть меня.
Я. Какие чувства ты испытываешь, будучи костром?
Ральф. Сильные!

Рис. 34

Я. Теперь побудь в роли солнца. Что говорит солнце?
Ральф (от имени солнца). Я грустное. Я плачу. Ральф попадет в
беду.
Я. Скажи это Ральфу, солнце.
Ральф (так, как будто солнце говорит мальчику, разжигающему
костер, на картинке). У тебя будет очень много неприятностей. Ты
очень плохой.
Я. Солнце, расскажи Ральфу, каким образом он попадет в беду.
Ральф (в роли солнца). О, твоя мать убьет тебя, она так рассер-
дится! (Обращаясь ко мне.) Ведь вы знаете, я приемный ребенок.
Я. Нет, я не знала об этом.
Ральф. Да. Моей родной матери было всего 16 лет, когда я поя-
вился, и она не могла заботиться обо мне, поэтому меня взяла моя
мама. Если я говорю <настоящая мама>, моя теперешняя мама
плачет.
Я. Ты когда-нибудь боишься, что твоя мать снова сделает тебе
больно, как тогда, когда ты был маленьким?
Ральф. Да, но я был плохой. Я и сейчас плохой, но она не
наказывает меня больше.
Ральф все еще таил в себе чувство вины. Он по-прежнему упре-
кал себя за свою прежнюю агрессию. Он проверял свою мать, чтобы
посмотреть, накажет ли она его и не бросит ли в конце концов, как
когда-то бросила родная мать. Когда он разжигал огонь, он начинал

288

В. Окленде?. Окна в мир ребенка

чувствовать себя сильным и могущественным. Когда Ральф научился
открыто выражать свою обиду, гнев и горе, когда он начал ощущать
свою целостность, достоинство и силу, его враждебное поведение
стало уменьшаться.
Джеймс (9 лет) страдал недержанием кала. Однажды он вылепил
себя и своего брата из глины, потом, выражая свое чувство вины,
сломал свое глиняное подобие, оставив целым брата. Брат Джеймса,
который был на два года старше, дразнил его по всякому поводу.
Джеймс никогда не выходил из себя, он считал такое обращение
заслуженным, потому что он всегда пачкал штаны, как маленький
ребенок: <Я бы его тоже дразнил, если бы он делал это>. Его не-
способность направить свой гнев на брата была характерной особен-
ностью его поведения. Он по секрету сообщил мне, что ощущает
что-то неладное <с самого рождения>. Он ощущал себя виноватым
даже в том, что живет. Когда Джеймс начал выражать свои чувства
с помощью многообразных средств, он стал более непосредственно
выражать свои чувства и дома. В один из дней его мать прервала
терапевтические занятия, сказав: <Он становится только хуже. Он
был такой добродушный. Теперь он часто сердится, толкает своего
брата и даже огрызается на меня и отца>. Я не смогла убедить ее,
что Джеймсу было полезнее открыто выражать свой гнев, чем подав-
лять его, что приводило к нарушению функций кишечника и
недержанию кала. Она не могла понять, что защитное поведение
Джеймса отражало его чувство собственного достоинства.
У многих взрослых людей, с которыми я работаю, чувство вины,
которое закралось в душу много лет назад, пронизывает всю жизнь,
причиняет сильную душевную боль. Чувства, которые мы испытыва-
ем в детстве, и сигналы, исходящие из этого периода, могут оказы-
вать влияние длительное время и даже всю жизнь.
Роберт, уже взрослый мужчина, пришел на прием в связи с тем,
что не испытывал удовлетворения от сексуальных отношений с
женой. Роберта беспокоили боли в области промежности во время
эрекции. Он долгое время пытался не обращать на них внимание в
течение всей своей половой жизни, но затем его супружеская жизнь
из-за этого расстроилась. Он посещал врачей, но ни один из них не
мог установить причину болей.
Во время одного из занятий я попросила его закрыть глаза и по-
фантазировать на тему этой боли, побыть в таком состоянии и рас-
сказать мне, какие соображения, мысли, ощущения или воспомина-
ния у него возникают. Когда он сидел с закрытыми глазами, он
вдруг вспомнил что-то совершенно им забытое, что было много лет

Глава 10. Проблемы поведения

289

назад: <Когда мне было восемь лет, я помню, как однажды проснул-
ся ночью, потому что мне нужно было пойти в ванную комнату.
Мне казалось, что это было в полночь, но, должно быть, еще не бы-
ло так поздно, потому что моя мать находилась в общей комнате и
занималась с гостями. На мне была пижама. Когда я вошел в комна-
ту, мать уставилась глазами прямо в мою промежность и застыла в
изумлении. Она вскрикнула: Роберт!Что это такое? Что ты дела-
ешь?". Она схватила меня в охапку и выволокла из комнаты. Я не
помню, что произошло дальше, и ничего не мог понять. Возможно,
у меня была эрекция. О боже! Я помню, как я смутился и ужасно
чувствовал себя>.
Память Роберта, возможно, и не смогла точно воспроизвести
сцену (воспоминания никогда не могут этого сделать) и, возможно,
это был не единственный инцидент, с которым были связаны его
боли. Но важно то, что во время терапии он столкнулся с теми же
чувствами, которые он должен был подавлять в себе, когда был ре-
бенком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144