На самом деле кабинет у меня
очень маленький, примерно 10 х 14 футов. В нем помещается
небольшая кушетка, два стула и два стола. Эту мебель по большей
части используют взрослые. Есть тут и старый массивный кофей-
ный столик, который я использую как стол для рисования. Под

То есть около 3х4,5 м. Прим. ред.

198

В. Окленде?. Окна в мир ребенка

этим столом - полка, где у меня хранятся тюбики и баночки с кра-
сками, газеты, бумажные салфетки и щетки. Рядом стоит довольно
большой шкаф; в нем я держу необходимые для изобразительного
творчества вещи: бумагу, пастель, цветные карандаши, фломастеры,
глину, дерево и инструменты для работ по дереву и т. д. Кроме того,
есть поддон с песком и широкий книжный шкаф, в котором хранят-
ся в основном игрушки, набор различных предметов для песочницы,
настольные игры и книги.
Наибольшим спросом, как мне кажется, пользуются небольшие
деревянные бруски, кукольный домик, мебель\к нему и различные
куклы, все виды <транспортирующих> игрушек (автомобили, самоле-
ты, лодки, грузовики, полицейские машины, машины скорой помо-
щи), блоки Лего, игрушечная аптечка, два игрушечных телефона,
солдатики, танки и джипы, марионетки, маленькие игрушечные
животные (в особенности дикие звери), пара больших резиновых
змей, морские чудовища, динозавры и акула. У меня есть грифель-
ная доска, мишень для метания дротиков, мишень для стрельбы,
неваляшка. Несколько больших мягких игрушечных зверей также
могут пригодиться.
Пол в моем кабинете покрыт ковром, на котором разложены не-
сколько больших подушек, а на стенах висят живописные плакаты.
Для работы это помещение не идеально. Конечно, мне бы хотелось
иметь комнату побольше и площадку на воздухе. Но я нахожу, что
хотя я не очень удовлетворена своим рабочим кабинетом, детям он
нравится. В большинстве случаев кабинет вызывает их интерес, они
быстро к нему привыкают и с удовольствием проводят в нем время.
Когда мы работаем или разговариваем, или одновременно занимаем-
ся и тем, и другим, мы в основном сидим на полу. Это создает не-
формальную и приятную обстановку, располагающую к работе,
которую я провожу с детьми.

Процесс терапии

Дети не входят в мой кабинет с восклицанием: <Вот над чем я
хотел бы сегодня поработать!>. Если они знают меня и доверяют
мне, они приходят с надеждой, что сегодня мы займемся чем-то
интересным. Иногда они приходят, зная, чем бы они хотели занять-
ся, с чем хотели бы поиграть, а иногда с рассказом о том, что с
ними происходило, пока мы не виделись. Они не знают, что им
хотелось бы исследовать, что проработать, что выяснить насчет
самих себя. Большую часть времени они даже не представляют, что
они могут это делать или этого хотеть.
У подростков часто возникают ситуации, которые они хотели бы
обсудить со мной, но они в основном стремятся просто поделиться
тем, что происходит в их жизни, или пожаловаться на школу и

Глава 9. Терапевтический процесс

199

членов семьи. В то же время они оказываются не в состоянии
глубже проникать в самих себя.
Таким образом, моя задача заключается в том, чтобы предоста-
вить им средства, которые позволят открыть все окна и двери в их
внутренний мир. Мне необходимо использовать методы, позволяю-
щие детям выражать свои чувства, чтобы с ними вместе работать над
этим материалом. Таким путем ребенок может завершить незавер-
шенные ситуации, обрести возможность выбора и облегчить ношу,
i которая становится всё тяжелее по мере того, как идет время.
Большинство методик, которые я использую в работе с детьми,
основаны на использовании проекции. Ребенок рисует картинку или
рассказывает историю, и на первый взгляд может показаться, что
они не имеют никакого отношения к самому ребенку и его жизни.
Они <отдалены>, безопасны и веселы. Мы знаем, что проекцию час-
то рассматривают как <защитный механизм>, как защиту от ущерба
нашей внутренней сущности. Люди проецируют на других то, что
чувствуют сами, когда они не в состоянии оказаться лицом к лицу
, с тем фактом, что они сами испытывают эти чувства. Некоторые
смотрят на себя исключительно глазами других и обречены на
постоянное беспокойство о том, какими их видят другие.
Однако, помимо этого, проекция лежит в основе всех видов
художественного и научного творчества. Для психотерапии это очень
важное обстоятельство. Поскольку проекция отражает наш собствен-
ный опыт, наши знания и наши заботы, исследование проекции
позволяет получить ценные данные о нашем ощущении самих себя.
То, что ребенок выражает через различные образы <в отдалении>,
может отражать его фантазии, тревоги, страхи, фрустрации, отноше-
ния, импульсы, обиды, желания, потребности и чувства. Всё это -
ценный материал, с которым нужно обращаться очень бережно. То,
как я, психотерапевт, с ним обращаюсь, очень важно. Часто проек-
ция представляет собой единственный путь, посредством которого
ребенок проявляет себя. Он может сказать марионетке или будучи
в роли марионетки то, чего никогда не скажет мне прямо. Проекция
полезна и при работе с детьми, которые не разговаривают, посколь-
ку то, что проявляется, например, в рисунке, может быть очень
выразительно и служить для ребенка <речью>. Детям, говорящим
слишком много, проекция помогает сфокусироваться на том, что
скрывается за их болтовней.
Обычно я не интерпретирую материал, который получаю в
результате проекции, хотя и пытаюсь переводить то, что вижу и
слышу, для того чтобы сохранить управление интеракциями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144