До тюрьмы был женат, но
жена не дождалась его. Шурик женился снова: сначала в ссылке на
очень славной полуяпонке-репатриантке. Потом развелся и женился на
москвичке. Уехал с ней и маленькой дочкой в Израиль, где и умер -
на десятый день новой жизни.
4. Дунский Юлий Теодорович. Мой одноклассник. Как и я, до
ухода в армию - студент сценарного факультета ВГИКа. 10 лет в ла-
герях и 2 года на "вечном поселении". Вернувшись в Москву, мы за-
кончили институт и стали сценаристами. Женился Юлий поздно, но
счастливо. В последние годы жизни он тяжело болел (астма и пос-
ледствия лечения кортикостероидами), очень страдал и в марте
1982-го года застрелился, не дожив четырех месяцев до 60-ти лет.

- 36 -

5. Фрид Валерий Семенович. Это я. 10 лет в лагере и два - в
ссылке.
6. Михайлов Юрий Михайлович. До ареста студент-первокурсник
режиссерского факультета ВГИКа. Ему ОСО дало поменьше: восемь лет.
Отбыв срок, вернулся в Москву совсем больным и вскоре умер.
7. Бубнова Елена Андреевна. До ареста - студентка ИФЛИ. Срок
- если не ошибаюсь, 5 или 7 лет - отбывала не в лагерях, а на Лу-
бянке. После освобождения работала в московском Историческом му-
зее, ушла на пенсию - а в этом году, я слышал, умерла.
8. Левенштейн Виктор Матвеевич. До тюрьмы - студент Горного
института. Школьное прозвище "Рыбец" (мама имела неосторожность
назвать его при однокласниках рыбонькой). В протоколах это превра-
тилось в подпольную кличку. Получил пять лет, отбыл их. Работал в
Москве, канд.тех.наук. Эмигрировал в США.
9. Таптапова Светлана - отчества не помню. Срок пять лет.
Сейчас, насколько мне известно, в Москве, логопед, доктор меди-
цинских наук.
10. Каркмасов Эрик. Об этом своем "сообщнике" ничего, кроме
имени, не знаю: ни разу в жизни не видел. Он был приятелем Сулимо-
ва. Получил, кажется, пять лет.
11. Ермакова Нина Ивановна. До ареста студентка Станкоинстру-
ментального института. Срок - три года. Попала под амнистию
1945-го года; освободившись из лагеря, была выслана в Бор, приго-
род Горького. Там познакомилась со своим будущим мужем - тогда
доктором физико-математических наук, а теперь академиком В.Л.Гинз-
бургом. Живет в Москве; мы дружим и время от времени видимся.
12. Левин Михаил Львович. Он на год старше остальных и к мо-
менту ареста кончал физфак МГУ; несданным остался один только эк-
замен. Изъятая у него при задержании "Теория возмущений" очень об-

- 37 -

радовала чекистов, но оказалось - математический труд. Миша полу-
чил 3 года. Срок отбывал на одной из "шараг" - спецлабораторий. В
45-м освободился по амнистии, был сослан в Бор; потом работал в
Тюмени, затем в Москве. Профессор, доктор физико-математических
наук, отец трех детей. Эрудит и человек многих талантов, он был
всю жизнь окружен друзьями, поклонниками и поклонницами. Этим ле-
том умер - несправедливо рано.
13. Коган Марк Иосифович. В детстве его звали Монькой (а в
протоколы вошло: "подпольная кличка - Моня"). До тюрьмы - студент
юридического института. Получил 5 лет, отбыл их, работал юрискон-
сультом в Кзыл-Орде, окончил заочно два института. Женился на де-
вушке, с которой познакомился в лагере. Сейчас женат на другой;
отец двух детей и дед двух внуков, а кроме того кандидат юридичес-
ких наук и один из самых авторитетных московских адвокатов.
14. Сулимова Анна Афанасьевна, мать Володи. Ее отправили не в
лагерь, а в ссылку, где она страшно бедствовала - по словам моей
мамы, даже милостыню просила. В наше "дело" она попала, по-видимо-
му, из-за того, что дома у них хранились драгоценности - приданое
ее сватьи, матери Лены Бубновой. Та, говорили, до того как выйти
за революционера, была замужем за кем-то из миллионеров Рябушинс-
ких. Ленину мать посадили заодно с Бубновым: драгоценности оста-
лись дочери. А Володина мать уцелела. Она вела хозяйство, изредка
продавая по камешку: деньги нужны были - ведь война, цены на про-
дукты бешеные. Будь Володькина воля, он бы живо разбазарил все бо-
гатство - проел и пропил бы вместе с нами. Но мама не позволила.
Чекисты об этом знали и конфисковали драгоценности, не оставив на
воле никого из Сулимовых. Просто и остроумно.


- 38 -

Наверное, нужно объяснить, почему Особое Совещание - ОСО - не
стригло всех под одну гребенку: в нашем деле мера наказания варь-
ирует - от 10-ти с конфискацией до ссылки.
Во-первых, даже для правдоподобия надо было выделить "терро-
ристическое ядро" - это те, кому влепили по червонцу.
Во-вторых, Левина, скажем, и Когана арестовали месяца на
три-четыре позже, чем нас, главных. Они были морально подготовлены
и не стали подписывать, как мы, все подряд. И восьмой пункт с них
сняли.
В-третьих, за Мишу Левина и Нину Ермакову хлопотал академик
Варга, бывший в большом фаворе у Сталина. Дочь Варги Маришка была
ближайшей подругой Нины, а Мишина мать, член-корреспондент Акаде-
мии Наук Ревекка Сауловна Левина, работала вместе с Варгой. К сло-
ву сказать, ее тоже посадили - несколько погодя, по так называемо-
му "аллилуевскому делу". Ревекке Сауловне пришлось куда хуже, чем
нам: на допросах ее жестоко избивали, вся спина была в рубцах. На
свободу она вышла полным инвалидом, уже после смерти Сталина.
И еще - маленькое примечание к примечаниям. Я пишу по памяти
и заранее приношу извинения за возможные неточности - в отчествах,
названиях учреждений и т.п. Заодно хочу исправить чужую неточ-
ность. О нашем деле мне встречались упоминания в нескольких публи-
кациях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144