- Немножко.
- Ай эм.
Юлик так и сел на борт тачки. У него сделалось такое лицо -
об этом мне рассказывал уже Каплер, - что Алексей Яковлевич на всю
жизнь проникся к нему нежностью.
Вдвоем они таскали носилки со шлаком - и разговаривали, раз-
говаривали, разговаривали. Их бригада строила дорогу для вывозки
мусора. Я видел эту дорогу: она доходила до края оврага и круто
обрывалась. Грешным делом, я подумал, что они, увлекшись разгово-
ром, завели дорогу не туда, куда следовало. Но мне объяснили:
именно туда. Там мусор сбрасывали в овраг.
Про этот отрезок их лагерной жизни Каплер рассказывал и та-
кое. Когда бригада - по пятеркам, взявшись за руки - возвращалась
в зону, сосед Алексея Яковлевича по шеренге каждый раз жалобно
просил быть поаккуратней: очень болит рука, привычный вывих.
Кто-то из работяг по секрету шепнул Каплеру, что его сосед в не-
мецком лагере военнопленных работал "жидоловом" - выявлял евреев.

- 297 -

Ему же немцы доверяли расстреливать их. Вот так и получился вывих
- от отдачи автомата...
С блатными Алексей Яковлевич общался мало: так уж сложилось
его лагерная судьба. Но как писатель он сумел оценить богатство их
языка.
- Представляете, Юлик, они даже в числительные ухитряются
вставить свое любимое словечко. Мишка мне сказал: "И дали мне два,
блядь, с половиной года!"
От этого же Мишки он впервые услышал: "Вот. Дали ему год. От-
сидел тринадцать месяцев и досрочно освободился". Услышал и восхи-
тился Мишкиным остроумием. Но мы это слышали тысячу раз: самая хо-
довая лагерная присказка.
О своем деле Алексей Яковлевич рассказывал неохотно. Те-
перь-то оно ни для кого не секрет, но на всякий случай напомню -
коротко.
В него влюбилась дочка Сталина Светлана. В те годы Каплер был
на вершине успеха - "Ленин в Октябре", "Ленин в 1918 г." Был об-
ласкан властями, принят в "высшем обществе" - если условно назвать
так кремлевскую элиту. Влюблялись в него женщины и покрасивее ры-
жей вчерашней школьницы. Но внимание "кронпринцессы" ему очень
льстило. Романа, собственно, не было: держась за ручку, они гуляли
по Москве, разговаривали. И повсюду за ними ходил провожатый - до-
чери Сталина полагалась охрана.
Светланиному папе эти прогулки сильно не нравились. В один
прекрасный день раздался звонок. Грубый голос велел:
- Каплер, перестаньте крутить мозги дочке Сталина! Будет пло-
хо.
Алексей Яковлевич не поверил, а зря.

- 298 -

Как-то раз Светлана пришла в слезах: из-за Каплера она опоз-
дала на папин день рождения; он рассердился, шмякнул об пол тарел-
ку с праздничным пирогом, накричал на дочь... В общем, Алексею
Яковлевичу лучше уехать.
Он послушался, уехал. Сначала отправился в "партизанский
край", потом на сталинградский фронт - собкором "Правды". И пого-
рел на литературном приеме: своим корреспонденциям с фронта он
придал форму писем некоего лейтенанта к любимой девушке. Лейтенант
писал примерно так: "Помнишь, любимая, как мы гуляли по Александ-
ровскому саду, как смотрели на Кремль с Каменного моста?.." Именно
эти маршруты фигурировали в ежедневных отчетах Светланиного охран-
ника.
Сталин пришел в ярость: он решил, что этот наглый еврей таким
хитрым способом объясняется в любви его дочери. Газета "Правда"
получила первый в своей истории выговор по партийной линии. А Кап-
лера арестовали, дали пять лет по ст.58.10 ч.II (антисоветская
агитация: "восхвалял мощь германской армии... выражал сомне-
ние...") и отправили на Воркуту.
Начальником Воркутлага был тогда генерал Мальцев, человек не
глупый и не трусливый. Он не побоялся расконвоировать своего знат-
ного узника и предложил написать что-нибудь о "заполярной кочегар-
ке" - Воркуте.
Алексей Яковлевич, походил, присмотрелся - и отказался пи-
сать. Объяснил: рассказать, как оно есть, не позволят, а писать,
что Воркуту, как "город на заре", Комсомольск, построили комсо-
мольцы-добровольцы - это ему совесть не позволяет. Генерал не нас-
таивал.
Каплер хорошо фотографировал. Ему разрешили выписать из дому

- 299 -

всё необходимое, и он стал городским фотографом. Возможно и по сей
день сохранилась в Воркуте будочка "Фотография "Динамо". Лет двад-
цать назад она еще стояла: Каплер ездил на Воркуту с женой, Юлей
Друниной, и показывал ей свою бывшую резиденцию. Правда, мемори-
альной доски: "Здесь жил и работал А.Я.Каплер" не было...
Воркута гордилась своим театром. Труппа была смешанная: воль-
ные и зеки. Смешанным был и репертуар - даже оперы, по-моему, ста-
вили. Или оперетты? Главные роли играла длинноногая красавица Ва-
лентина Токарская. Кто видел довоенный фильм "Марионетки", навер-
няка помнит ее.
В войну она вместе с фронтовой бригадой московских атристов
попала к немцам в плен. Явных евреев расстреляли, а неявные вместе
с русскими стали работать в теперь уже немецких фронтовых бригадах
- выступали большей частью перед власовцами. Репертуар был совер-
шенно аполитичный; когда война кончилась, особых претензий к ар-
тистам "органы" не имели. Но на беду в руки одного из военных кор-
респондентов (знаю кого, но из симпатии к его дочери не назову фа-
милии) попала фотокарточка: Токарская и другие актеры сняты были в
компании власовских офицеров. В сердце корреспондента застучал пе-
пел Клааса. Этот стук был услышан, и Валентину Георгиевну посади-
ли, дав ей на бедность лет пять.
На Воркуте она, как и Каплер, была расконвоированной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144