Он не блефовал. Решил: будь что

- 313 -

будет, всё равно нехорошо... И вор - хороший психолог - дал задний
ход. Засмеялся, сказал:
- Ты чего, в натуре, шуток не понимаешь? Не бери в обиду,
Юрок.
(Непривычное имя "Юлий" в лагере превратилось в "Юрий"; отсю-
да и Юрок).
С этим Шуриком, серьёзным взрослым вором, со временем сложи-
лись почти дружественные отношения. Беседы с ним очень обогатили
познания Юлика в области блатной этики и воровского языка.
Наладились отношения и с "малолеткой". Как именно - об этом я
уже писал. Более того: столкновение с ворёнком по кличке Ведьма в
слегка измененном виде вошло в фильм "Затерянный в Сибири" - как и
многое другое из рассказанного тогда Юликом.
А на память о самом трагическом происшествии, свидетелем - да
нет, можно сказать, участником которого он был, Юлий долгое время
хранил гильзу от винтовочного патрона. Напомню: одно время он был
учетчиком на лесосплаве и ходил на работу с бригадой малолеток. В
зону они возвращались вместе с другими бригадами. Торопясь в го-
лодном нетерпении к вечерней каше, малолетки обгоняли взрослых,
колонна растягивалась - в ней было много "фитилей", которые не
могли идти быстро. В тот день конвоиры несколько раз переставляли
мальчишек в хвост колонны - а они, отчасти из озорства, снова про-
бирались вперед. У конвоя лопнуло терпение.
Поиграв затвором винтовки, вохровец пригрозил:
- Еще хоть раз нарушите строй, стрелять буду.
- Пацаны, не бойтесь - заорал сосед Юлика по шеренге. - Нету
у них прав стрелять!
- Ах, нету? - Конвоир вскинул винтовку и с шести шагов всадил

- 314 -

мальчишке пулю в лоб. Тот рухнул без звука; из-под телогрейки вы-
катилась алюминиевая миска с выцарапанной на дне надписью: "Повар
поимей совесть". Юлик нагнулся подобрать её. Заодно подобрал еще
теплую гильзу и незаметно сунул в карман. А вохровец сказал зло-
радно:
- Не хотели идти медленно, теперь три часа будете стоять.
И стояли - ждали начальства. В конце концов оно явилось; па-
цаны загалдели:
- Без дела шмольнул! Век свободы не видать!.. Теперь срок по-
лучит!..
- Отпуск получит, - сказал в ответ офицер. - Внеочередной, за
образцовое несение...
Но не только эти воспоминания сохранил Юлик о своем втором
лагере. Я уже говорил: и там были друзья, были веселые минуты.
Случалось и такое: кто-то из жуковатых вбил в забор, огораживающий
лагерный сортир, большой гвоздь - изнутри. Ошивался около и ждал,
когда придет кто-нибудь из латышей или эстонцев: эти ходили еще в
привезенных из дому длинных пальто. Сидеть над очком в пальто
очень неудобно - а тут такой подходящий гвоздь! Дурачок-прибалт
вешал на него свое пальто. Дождавшись, пока он спустит штаны и
займется делом, хитрован хватал добычу и удирал. Все, кроме обво-
рованного, очень веселились...
С этим же отхожим местом связан и другой случай - скорее
грустный, чем смешной. Следить за чистотой в сортире поставлен был
доходяга-японец из военнопленных. Юлик оказал ему какую-то мелкую
услугу, когда работал в конторе, и японец не знал, чем отблагода-
рить. Наконец придумал: когда Юлик зашел в уборную, японец подхва-
тил его под локоток и с поклоном подвёл к второму от края очку:

- 315 -

оно, по его мнению, было лучше других.
(Японцев и в Минлаге было несколько. Они как-то не по-нашему
кланялись - короткими наклонами совершенно прямого туловища. И при
этом то ли присвистывали, то ли пришипывали сквозь оскаленные в
улыбке зубы: с-с-с!.. Мы с Юликом вспомнили дореволюционный вежли-
вый слово-ерс: "Позвольте-с! Прошу-с!.)
В Минлаг Юлик попал на полгода раньше меня и ко дню нашей
встречи был уже авторитетным придурком - нормировщиком. Вообще-то
нормировщиков в лагерях не любили: от того, какую даст норму, за-
висит процент выработки, а стало быть и кормёжка. Из лагеря в ла-
герь переезжала вместе с этапами поговорка: "Увидишь змею и норми-
ровщика - убей сперва нормировщика, змею всегда успеешь". Но Дунс-
кого уважали - он был самым либеральным изо всех.
Интинская его карьера началась так. Когда Юлика привезли на
третий ОЛП, кто-то из старожилов посоветовал:
- Говоришь, нормировщиком работал? Здесь старший нормировщик
твой земляк, сходи к нему, он тебя пристроит.
"Земляк" означало - еврей, как и ты. А известно же: еврей ев-
рея всегда тянет, не то что мы, дураки русские... Эти рассуждения
Юлик слышал сто раз и всерьёз не принимал. Но к старшему нормиров-
щику всё-таки пошел.
Старшим нормировщиком на третьем ОЛПе был некто Лернер, ру-
мынский еврей, по специальности джазовый музыкант - саксофонист.
Как и когда он превратился в нормировщика - понятия не имею. Но на
третьем он был самой влиятельной фигурой. Замечено: в лагере это
зависит не от должности, а от личности. На Алексеевке всем коман-
довал завбуром Петров, на 15-м - комендант, ссученный вор Степан
Ильин, в курском лагере у Юлика - почему-то фельдшер Грейдин, а

- 316 -

здесь на третьем - нормировщик Лернер. Все они были стукачами, все
- людьми энергичными и, как правило, подлыми. Лернера ненавидели и
боялись даже надзиратели и вольные из обслуги: каждый день ходит к
Бородулину, начальнику ОЛПа - кто его знает, чего он там нашепты-
вает?
Визит к нему начался не очень удачно. "Земляк" кровного родс-
тва не признавал.
- Работали нормировщиком? - брезгливо переспросил Лернер. -
Ну и что? Я-то здесь причем?
- Извините.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144