Ну, не
совсем так: на обед и на ужин всё-таки ходили - порознь. Говорил
больше он, у меня из-за ларингита совсем сел голос. Мы не виделись
пять лет, только переписывались - и вот такой, как говорили в ста-
рину, подарок судьбы.
В тюрьме и лагере многие безбожники становятся верующими. Со
мной этого не случилось. Но когда я вспоминаю историю нашей с Юли-
ком дружбы, все трудно объяснимые случайности, все неожиданные,
неправдоподобные встречи - нет-нет, а придет в голову мысль: а мо-
жет быть и правда есть бог?
Мы проучились в одной школе семь лет, а познакомились только
на восьмой год. Он был в классе "А", а я в "Б". Правда, и ему, и
мне математичка Надежда Петровна говорила:
- Вот есть у меня в классе "Б" такой Валерик Фрид (или, соот-
ветственно, "в классе "А" такой Юлик Дунский".) Тоже царапает, как
курица лапой, тоже на полях рожицы рисует. И кляксы такие же...
Познакомил нас на переменке общий приятель. И мы сходу стали
ругать только что увиденную картину "Дети капитана Гранта". Там
играл Яша Сегель. Он был на класс младше нас и жил с Юликом в од-
ном доме. Хорошо помню объявление в "Вечерке": Мосфильм искал

- 304 -

мальчиков английского типа на роль Роберта Гранта. Яшина мама была
ассистентом на этом фильме; по странному совпадению, самый анг-
лийский тип оказался у ее сына. Юлика она тоже водила на фотопробу
- просто, чтобы бесплатно сфотографировался.
Нас, знатоков Жюля Верна, особенно возмущали отступления от
канонического текста. Мы даже решили написать пародию на этот сце-
нарий; разошлись по домам и написали - каждый свою. Назавтра про-
читали друг дружке, давясь от хохота, а после уроков пошли домой
ко мне - писать третий вариант уже вдвоем. Так началась наша ки-
нодраматургическая карьера.
Но тут выяснилось, что мой класс "Б" переводят в другую шко-
лу, новостройку. А класс "А" остается в старой 168-й. (Раньше она
была 27-я, а еще раньше - "12-я им. декабристов". Моя не очень об-
разованная родственница удивлялась: декабристов? Наверно, октяб-
ристов?.. Теперь там "полтинник" - 50-е отделение милиции).
Расставаться нам не хотелось. Юлик пошел в мою новую школу,
никому ничего не сказав, и сел со мною за одну парту. Недели две
учителя его не замечали. Потом заметили, удивились: а ты, мальчик,
откуда взялся?
Как ни странно, в те очень недемократические времена бюрокра-
тии в школе было куда меньше, чем теперь. Юлика даже не заставили
писать заявление; просто позвонили в 168-ю и попросили переслать
документы в 172-ю. Так мы и доучились до десятого класса. Вместе
редактировали школьную стенгазету, вместе руководили драмкружком.
Актерских способностей ни у него, ни у меня не было, но оба играли
и в "Интервенции", и в "Очной ставке". Учились одинаково плохо.
Нам предрекали: не кончите ведь школу! Кое-как кончили: мне помог-
ла сломанная челюсть. (Баловались, я свалился в подвал; мне поста-

- 305 -

вили "шину" - приковали алюминиевой проволокой верхнюю челюсть к
нижней - и освободили от экзаменов). По всем гуманитарным предме-
там мне поставили пятерки - я думаю, почти заслуженно. А по всем
точным наукам из жалости выставили тройки.
Вот с продолжением образования было посложней. Тогда на при-
емных экзаменах во все даже самые что ни на есть гуманитарные ву-
зы, надо было сдавать математику и физику. А может, и химию. Этого
мы бы не осилили.
И опять везенье! Вышел новый закон, по которому после десято-
го класса мальчиков забирали в армию. Мы обрадовались: призыв
осенью, а значит, всё лето можно жить в свое удовольствие, не ду-
мать об институте, не готовиться к экзаменам. Юлик со старшим бра-
том Виктором впервые в жизни поехал к морю, в Коктебель, а я без-
дельничал на даче в Малаховке.
Правда, в начале лета, в электричке, у нас случился такой
разговор с соседом: он слышал, как мы обсуждаем сборник американс-
ких сценариев.
- Вы, как я понял, окончили школу? А куда думаете поступать?
Мы объяснили, что никуда: идем в армию.
- Жаль. Вам надо бы во ВГИК. Я б мог помочь, я Плотников.
Плотников был замечательным актером-вахтанговцем; снимался он
и в кино.
- Тот Плотников?! - спросили мы почтительно. Сосед как бы
засмущался:
- Какой это тот?
- Тот, тот, - сказала его жена.
И мы на минуту огорчились: так хорошо он рассказывал нам о
ВГИКе... Не судьба!

- 306 -

И вдруг в августе меня повесткой вызывают в военкомат. Там
куча ребят, и все в очках: оказывается, изменили медицинские тре-
бования к призывникам, и всех, у кого больше четырех диоптрий, от
армии освобождают.
У нас с Юликом было по четыре с половиной. (Все размеры у нас
совпадали, кроме обуви: я мог носить его ботинки, а мои были ему
малы).
Тем летом - словно специально для нас - отменили экзамены по
точным наукам в гуманитарных вузах. Наши шансы поступить очень вы-
росли - но к сожалению, во всех институтах уже закончились прием-
ные испытания. Только один единственный вуз перенес их на сентябрь
- Всесоюзный Государственный Институт Кинематографии, ВГИК!
Он переезжал из здания бывшего "Яра" (где сейчас гостиница
"Советская") на новое место, к Сельхозвыставке. В Коктебель пошла
телеграмма: "Выезжай готовиться в вуз". И хотя телеграфистка пере-
путала, написала "готовиться в ус", Юлик всё понял правильно.
Приехал, мы спешно подготовили вступительные работы: он пере-
вод стихотворения, и я перевод стихотворения (он - Гейне, я -
Бернса);
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144