Небольшая проблема заключается в
том, что сейчас страна ведет малую пограничную войну со своим южным
соседом. (На север двигаться нельзя: там страна уже вступила в большую
войну.) На востоке океан кишит подводными военными судами; они нападают на
все, что плавает. Однако па западе океан свободен от подобного зла. Если я
сяду на корабль на западном побережье, то смогу остаться вне зоны боевых
действий. Тем временем следует приналечь на испанский - он похож на
галакт, но симпатичнее. Я найду себе учительницу... нет, Лаз, не
горизонтальную. Неужели ты не можешь хоть раз подумать о чем-то другом? А
впрочем, думай себе, дорогуша, - о чем еще тебе думать? Неужели о деньгах?
Кстати, о деньгах. В настоящий момент я как раз планирую ими
заняться. Страна собирается избрать главу правительства, и на всей Земле
только я один знаю, кого изберут. Почему это засело в моей памяти? Ну-ка,
поглядите на имя, под которым я зарегистрирован в архивах Семей.
Вопрос заключается только в том, как выиграть деньги, заключив пари
на исход выборов. Свой выигрыш я использую на бирже, для меня тут риска не
будет, так как экономика страны уже перешла на военное положение и я знаю,
что так и останется. Но мне бы хотелось принимать пари, а не предлагать,
последний вариант связан с чрезмерным риском для моей шкуры, так как я не
имею необходимых политических связей. Вы понимаете... нет, лучше для
начала я объясню, как устроена местная жизнь.
Канзас-Сити - местечко приятное. В нем есть тенистые улицы,
окрестности его очаровательны, а бульвары и парки известны едва ли не всей
планете. Великолепная мостовая - раздолье для автомобилей, которые
становятся все более популярными. Подавляющее большинство населения этой
страны еще месит глину на грязных дорогах, а на хорошо мощеных улицах
Канзас-Сити легче встретить самодвижущуюся повозку, чем лошадь,
запряженную в телегу.
Город процветает, он сделался вторым по величине рыночным и
транспортным центром наиболее производительного сельскохозяйственного
района на Земле. Тут тебе и зерно, и говядина, и свинина. Малоаппетитные
издержки этой торговли обретают покой в речных водах, а горожане селятся
на прекрасных лесистых холмах. В сырое время бывает, что пованивает, когда
ветер дует с той стороны - от скотных дворов: в остальные дни - воздух
чист, прозрачен и свеж.
Город тихий. Движения особого нет: тишину нарушает лишь стук копыт по
мостовой или предупреждающий гонг электрической уличной железнодорожной
повозки; играющие дети и то кричат громче.
Галахад проявляет большой интерес к тому, как это общество использует
свой досуг, а не к ее экономике. Я тоже, хотя зарабатываю себе на жизнь,
как придется. Но не играю. Под игрой я подразумеваю не секс. Секс не может
занимать слишком много времени у человека взрослого (за исключением
нескольких странных личностей, подобных сказочному Казанове и, конечно же,
Галахаду. Эй, вы... снимите шляпы перед герцогом!)
В 1916 году (ничего из того, о чем я вам рассказываю, не уцелеет
через десять лет, а тем более через сотню; эти годы завершили эру)
типичный горожанин Канзаса занимался привычными играми: проводил время в
церкви, с родственниками по крови и браку, обедал, устраивал пикники,
играл в различные игры, но не в азартные, просто ходил в гости,
разговаривал. В остальном все это ему ничего не стоило, разве что
приходилось достаточно много времени уделять церкви, которые здесь
выполняют роль общественных клубов, а не только храмов.
Главным коммерческим увеселением являются так называемые "движущиеся
картинки": когда драматические представления в черно-белом изображении
демонстрируются на белой стене. Развлечение новомодное, весьма популярное
и очень дешевое - его прозвали грошовым, по названию мелкой монеты,
взимаемой в качестве уплаты. Такой театр можно найти повсюду, далеко
ходить не придется. Подобные формы развлечения и их технологические
производные привели - а точнее, еще приведут - к разрушению этой
социальной системы в не меньшей мере, чем самодвижущиеся повозки (пусть
Галахад выскажет свое мнение об этом), нов 1916 году еще ничего не
случилось, и я пока имею дело со стабильным и вполне утопическим
обществом.
Анемия еще не проявилась: нормы крепки, обычаи обязывают, и никто в
этом "здесь и сейчас" не слышит за отдаленными раскатами грома
чейнстоксовского дыхания умирающей культуры. Грамотность достигла
высочайшего уровня, которого суждено было достичь этому миру. Мои дорогие,
люди в 1916 году просто не поверят, если им рассказать, каким будет 2016
год, они не поверят даже тому, что вот-вот вступят в первую из последних
войн, - вот почему человек, имя которого я получил, будет переизбран. "Мы
- нейтральны!", "Мы слишком горды, чтобы воевать!", "Он уберег нас от
войны!" Под этими лозунгами они маршируют к краю обрыва, еще не зная, что
он где-то рядом.
(Я приуныл... понимая все задним числом... точнее, в данном случае -
предвидя.)
А теперь взглянем на изнанку этого очаровательного города.
Считается, что управляется он демократически. На деле же - ничего
похожего: всем заправляет политикан, не занимающий выборной должности.
Выборы обставлены как торжественный ритуал - но исход их предрешает он
сам. Улицы превосходно вымощены, поскольку его компании оплатили
расходы... ради своей же собственной выгоды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246