- Что случилось? - поинтересовался он, поглаживая шелковистую кожу.
- Ничего. Они, забыв обо всем, резались во флинч и хватились его
только тогда, когда настало время ложиться спать, буквально за несколько
минут до того, как я позвонила. Они встревожились, но не слишком;
чертенок, случалось, уже прятался от них. Теодор, ты не рассчитывал, что
придется ехать в Электропарк. Можешь ты пожертвовать своей гордостью и
позволить мне поучаствовать в твоих тратах?
- Обязательно - если бы нуждался в этом. Глупая гордость - не мое
качество. У меня с собой достаточно денег, и, если они кончатся, я скажу
тебе. (Дорогая моя, мне бы хотелось каждый цент потратить на изумруды,
чтобы украсить ими тебя. Увы, твоя гордость делает это невозможным.)
- Теодор, я не просто люблю тебя, мне с тобой хорошо, как ни с кем
другим.

Лазарус не думал, что Вуди и его матери в Электропарке будет так
весело. Он не имел ничего против развлекательных парков и был готов
следовать за Морин куда угодно. Удовольствие портило лишь одно: он был
вынужден называть Морин "миссис Смит".
Однако Морин преподала ему урок: она умела радоваться неизбежному и
вела себя так, словно кроме них здесь никого не было, при этом улыбалась,
сохраняя королевское достоинство. Она выглядела этакой счастливой молодой
матроной, которую "кузен Теодор", или "дядя Тед", развлекает самым
невинным образом. Разговаривая с Лазарусом, Морин не шептала, но слышал се
только он. И Вуди; поэтому иногда ей приходилось изъясняться так, чтобы
мальчик ничего не понял.
Заметив, что Лазарус невесел, она сказала:
- Улыбайся, любимый. Пусть все видят, что тебе здесь нравится. Вот
так, теперь лучше. А теперь, пожалуйста, сохрани это выражение и объясни
мне, почему ты такой мрачный.
Он улыбнулся.
- Потому что пришлось уехать от большого каштана, Морин.
Она хихикнула, словно услышала что-то очень смешное.
- Может, вернешься?
- Только с тобой.
- Успокойся, Теодор. Ты же не ухаживаешь за мной; ты - мой кузен,
который пожертвовал часть своего драгоценного отпуска, чтобы развлечь меня
и моего ребенка... Или ты надеялся, что я найду тебе молодую леди, которая
окажется вовсе не леди, когда ты поведешь ее в темное местечко под большой
каштан? Хм, неплохо бы. Однако не увлекайся, а то как бы миссис Гранди
[символ общественного мнения] чего не заподозрила... А вот и она сама.
Миссис Симпсон! И мистер Симпсон! Как хорошо, что мы встретились! Лоретта,
разрешите представить вам моего кузена, штаб-сержанта Бронсона. Теодор, -
мистер Симпсон. Вы с ним могли встречаться в церкви. Еще до объявления
войны.
Миссис Симпсон посмотрела на Лазаруса - казалось, она пересчитывала
деньги в его кошельке, разглядывала исподнее и проверяла, хорошо ли он
подстрижен и выбрит - и удостоила проходного балла.
- Вы принадлежите к нашей церкви, мистер Джонсон?
- Бронсон, Лоретта. Теодор Бронсон. Он сын старшей сестры отца.
- В любом случае, - радостно сказал мистер Симпсон, - приятно пожать
руку одному из наших парней. Где вы служите, сержант?
- В лагере Фанстон, сэр. Миссис Симпсон, я посещал вашу церковь, но
проживаю в Спрингфилде.
Морин вмешалась в разговор, попросив Лазаруса извлечь Вуди из
детского поезда, который только что вернулся к конечной станции.
- Теодор, скажите: пусть пробкой вылетает. Три раза катался - хватит.
Лоретта, на прошлой неделе я не видела вас в Красном Кресте. Можно ли
будет застать вас там на этой неделе?
Лазарус с Вуди вернулись вовремя; они увидели прощальный жест мистера
Симпсона и услышали его возглас: "Удачи вам, сержант!" После чего Симпсоны
удалились.
А Лазарус, Морин и Вуди направились к детской площадке, где Вуди был
усажен на пони, а миссис Смит и Лазарус уселись на скамью и повели
приватную беседу.
- Морин, ты великолепно разделалась с ними.
- Это было не трудно, дорогой мой. Я знала, что кто-нибудь да
встретится, и потому заранее приготовилась. Хорошо, что нам попалась самая
пакостная старая сплетница из всего нашего прихода; я нарочно к ней
подошла. Столпы церковной общины богатеют на войне, я презираю их. Но
теперь я вырвала у нее клыки, и давай забудем о них. Ты говорил об
укромном местечке. Как я была одета?
- Как на французской открытке!
- Сержант Бронсон! Я респектабельная дама. Или почти респектабельная.
Конечно же, вы не думаете, что я могу быть такой бесстыдней?
- Морин, я, право, не знаю, какой ты можешь быть. Ты несколько раз
шокировала и восхищала меня. По-моему, у тебя хватит смелости на что
угодно.
- Возможно, Теодор. Однако и у меня есть границы, дальше которых я не
зайду, как бы ни хотела. Хочешь знать какие?
- Если ты хочешь, чтоб я знал - скажи. Если нет - молчи.
- Я хочу, обожаемый мой. Я просто рвусь сбросить с себя одежду, и
меня удерживают от этого чисто практические соображения, а отнюдь не
моральные или застенчивость. Я хочу отдать тебе свое тело, чтобы ты
насладился им, как пожелаешь, а я насладилась твоим - здесь никаких
пределов не будет. Но! - Она загнула палец. - Во-первых, я не пойду на то,
чтобы родить ребенка от кого-нибудь кроме Брайана. Во-вторых, я не стану
рисковать благополучием моего мужа и детей.
- Разве ты не рисковала сегодня ночью?
- Чем, Теодор?
Лазарус задумался. Она могла забеременеть от него? Нет. Заболеть? Она
ему доверяла... Да, дорогая, ты права. Не знаю, почему ты доверяешь мне,
но ты права.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246