.. Он будет блестеть так же, как у
вас. - Немного помедлил, клюнул Лазаруса в щеку и вышел, уводя Ричарда.
Кэролл принесла сандвич, аккуратно завернутый в вощеную бумагу и
перевязанный лентой. Лазарус поблагодарил ее и сунул сверток в карман
пальто. Она положила ему руки на плечи, приподнялась на носки и шепнула:
- Там внутри записка для вас! - Потом поцеловала его в щеку и быстро
удалилась.
Ее сменила Нэнси.
- Записка от нас обеих, - сказала она. - Мы каждый вечер будем
молиться за вас и за папу. - Она взглянула на мать, потом обняла Лазаруса
и поцеловала в губы. - Не говорю "до свидания". Пока. - И выскочила из
комнаты быстрее, чем сестра, подняв голову и всеми движениями напоминая
мать.
Миссис Смит поднялась.
- Отец? - И она замолчала.
- Нет.
- Тогда отвернись.
- Мррф! Ладно. - И мистер Джонсон уставился на картинки на стене.
Шурша юбками, миссис Смит подошла к Лазарусу и протянула маленькую
книжку.
- Это вам.
Это, было карманное издание Нового Завета; она держала его открытым в
самом начале. Лазарус взял книжку и прочитал немного выцветшую надпись:
"Морин Джонсон. Великая пятница 1882 года. За превосходную успеваемость".
Ниже ясным четким почерком было написано:
"Рядовому Теодору Бронсону.
Будь верен себе и стране.
Морин Дж.Смит.
6 апреля 1917 года".
Лазарус сглотнул.
- Это сокровище я буду всегда носить с собой, миссис Смит.
- Не миссис Смит, Теодор, а Морин. - И она протянула руки.
Лазарус опустил книжицу в нагрудный карман, обнял Морин и прикоснулся
к ее губам.
Сначала поцелуй ее был целомудренным. Но вдруг она чуть слышно
простонала, прижалась к Лазарусу всем телом, открыла рот и страстно
впилась в его губы. Лазарус на миг растерялся: этот поцелуй обещал все,
что она могла дать.
Прошла целая вечность. Наконец Морин шепнула:
- Теодор... береги себя. Возвращайся.

DA CAPO: VI
Лагерь Фанстон, Канзас
Дорогие близнецы и семья!
Хочу вас удивить. Встречайте теперь капрала Теда Бронсона,
исполняющего обязанности сержанта, смиреннейшего из мастеров муштры во
всей национальной армии Соединенных Штатов. Нет, мои контуры не
перепутались. Просто я на короткое время забыл основной принцип игры в
прятки. Помните? Иглу легче всего спрятать в коробке с иголками. Значит,
чтобы избежать ужасов войны, проще всего вступить в армию. Даю пояснения,
ведь никто из вас никогда не видал войны или армии.
По глупости я намеревался спасаться от войны в Южной Америке. Но там
я ни за что не сошел бы за местного жителя, как бы складно я ни научился
разговаривать по-испански. Кроме того, там полным-полно германских
шпионов, которые, естественно, сочли бы меня американским шпионом, а
потому вполне могли бы устроить какую-нибудь пакость - и каюк
старичине-молодчине, благослови Господь его невинную душу. К тому же у
тамошних девиц дивные жгучие глаза, подозрительные дуэньи... и отцы,
обожающие без всякой причины палить в гринго. Нездоровая привычка.
Нездоровое место.
Но если бы я остался в Соединенных Штатах и пытался уклониться от
армии... Один неосторожный шаг - и я оказался бы за холодными каменными
стенами, на хлебе и воде. Да еще меня заставляли бы дробить камни.
Непривлекательная перспектива.
Но в военное время армии отдают все лучшее - а на легкую угрозу
здоровью, происходящую от стрельбы, можно не обращать внимания. Ее легко
избежать.
Как? Эра тотальной войны еще не наступила, и существует множество
мест, где трус (то есть я) может избежать любых оскорблений действием со
стороны незнакомцев. В эти времена схлопотать пулю может не всякий. Гибнет
же еще меньше, но я не намерен допускать подобного риска. В настоящем
"здесь и сейчас" военные действия осуществляются в определенных районах, к
тому же в армии столько должностей, что служить можно и не на передовой, а
там, где человек в форме - всего лишь привилегированное гражданское лицо.
Я попал на такую службу и скорее всего не покину ее до конца войны.
Нужно же кому-нибудь учить этих отважных и бестолковых сельских парней,
делать из них нечто похожее на солдат. А умелый инструктор в армии
ценится, и офицеры не желают с ним расставаться.
Итак, исполнившись воинского пыла, я узнал, что мне не придется
воевать. Я буду учить маршировать, стрелять, обращаться с оружием, со
штыком, вести поединок без оружия, обучать их полевой гигиене, всему, что
угодно.
Мои удивительные познания в военных вопросах вызывают здесь
удивление, поскольку военного опыта у меня нет (не могу же я признаться,
что дедуся научил меня стрелять через пять лет после окончания этой войны,
а потом - еще через пять лет - я учился обращаться с подобным оружием,
будучи кадетом, и что все последующие столетия мне время от времени
приходилось этим заниматься).
Здесь уже поговаривают, что я служил солдатом во Французском
иностранном легионе - этот корпус одного из наших союзников состоит из
головорезов и воров, беглых преступников, знаменитых отчаянной
драчливостью, - дезертировал, записался в американскую армию под другим
именем. Мне приходится возражать; я хмурюсь, когда кто-нибудь проявляет
излишнюю прыть, однако изредка "по ошибке" салютую на французский манер
ладонью вперед, но немедленно поправляюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246