Закончив процедуру, Платон прилег на тахту, закутал ноги краем шелкового
одеяла, больше похожего на простыню, и закрыл глаза. Глядишь, и обратное п
ревращение подоспеет. Через минуту он почувствовал, как у него под боком
начинает гнездиться кто-то большой и жаркий. Мышь! Грызуну ведь не объясн
ишь, что постель не предназначена для хвостатых, когтистых тварей. Пришл
ось потесниться, и Юйхе прикорнула рядом. Горячий мышиный бок чуть колеб
ался в такт дыханию. Такая близость в холодную тибетскую ночь оказалась
даже приятной. Если, конечно, не открывать глаза. Археолог быстро согрелс
я и задремал.
…Платона разбудили. Открыв глаза, он обнаружил, что над ним склонилось об
наженное женское тело. Прекрасное тело, о котором Рассольников так долго
мечтал. Терпение его было вознаграждено сторицей. Юйхе была как сама жиз
нь Ч нежная и страстная, ласковая и обжигающая.
И еще она была голодна, словно дюжина нищих кули. Превращения требуют мас
су энергии, которую нужно возместить Ч и как можно скорей. Платон заказа
л в номер жареного молочного поросенка, обложенного пучками целебных тр
ав, казанок золотистого плова, вазу со спелым инжиром и бутылку текилы Ч
для себя. Мужчина и женщина перекусили и снова занялись любовью. Час след
овал за часом, а жажда по-прежнему не была утолена. Юйхе знала замечательн
ые тибетские рецепты, которые даже мертвеца поднимут из могилы и заставя
т отбивать чечетку на столе. А Рассольников был отнюдь не мертв Ч даже на
против.
Где кончается благодарность и начинается любовь? Где кончается истинна
я страсть и начинается высокий профессионализм? Вопросы праздные, хоть и
х и задает себе каждый мужчина, посетивший настоящую «пагоду любви», есл
и, конечно, это не был дешевый притон. Платон Рассольников давно дал ответ
как истинный мудрец: «Не знаю и знать не хочу». Надо жить одним днем Ч лиш
ь тогда чудесное мгновение может растянуться на целую жизнь…
Пошатываясь от сладкой усталости, Платон выбрался из «Пагоды любви» и от
правился в ближайший бар с истинно непальским названием «Лучезарная ве
ршина» . Надо было, не медля ни минуты, раскислить кровь. От выпитой в номер
е текилы и следа не осталось.
Воспоминания об этой чудесной ночи еще долго бы грели сердце археолога,
но кого-то всегда бесит чужое счастье. Как видно, Рассольников слишком си
льно излучал его, излучал всем своим существом Ч и доизлучался. К стойке
подошли двое. Кто это был, археолог разглядел уже потом Ч когда дело было
сделано. А пока чья-то преступная рука опрокинула непочатую Платонову с
топку. Водка выплеснулась на деревянную стойку, обрызгав рукав выходног
о костюма.
Рассольников взъярился. Он, не глядя, махнул стоящей у ног бамбуковой тро
сточкой и попал точно в цель. Неприятель взревел, схватившись за раскваш
енный нос. Всем в баре было ясно: сейчас последует страшная месть.
Но нападавшие двигались слишком медленно Ч ведь в драке участвовал неп
ревзойденный фехтовальщик на тросточках. В каждый удар Платон вложил вс
ю свою силу, и через пару секунд оба бузотера оказались на полу в состояни
и грогги. Они были похожи на туристов, которые из века в век ищут на Тибете
«настоящие мужские приключения».
Посетители зааплодировали победителю и тут же вернулись к своим рюмкам
и пиалам. Хозяин бара, смуглый большеглазый индус, вдруг расщедрился и вы
ставил вторую бутылку за счет заведения. Рассольников редко отказывает
ся от даров и подношений.
…«Лучезарную вершину» Платон покинул ранним утром Ч дело не ждет. Толпя
щиеся у дверей велорикши при виде его зашумели, задвигались Ч даже нача
ли толкаться, чтобы отобрать заказ у конкурентов. Археолог демонстратив
но выбрал самого робкого и под обиженные возгласы остальных роботов взг
ромоздился в повозку.
Ч Отель «Дежюнг», да поживей! Ч барским тоном распорядился Платон и отк
инулся на спинку сиденья.
Рикша несколько раз оттолкнулся правой ногой от тротуара, вскочил в седл
о и яростно завертел педалями. Хоть повозка и отапливалась термоэлемент
ом, археолог совершенно задубел на ледяном ветру, да и псевдокожа робота-
рикшы была покрыта инеем. Едва поднявшееся солнце еще не успело прогреть
вымерзший за ночь воздух. Как-никак высота Ч три с половиной километра.

Отпустив велорикшу за пару кварталов от отеля, Платон пробежался, чтобы
согреться. Шумно дыша и раскрасневшись, он влетел в пыльный вестибюль «Д
ежюнга».
Нанятые Рассольниковым охранники исправно выполняли свою работу. Один
строго по графику обходил периметр отеля, другой маячил у стойки портье,
третий торчал на лестничной площадке, а четвертый подпирал стенку у двер
ей номера. Электронная система защиты дверей и окон бодро доложила об оп
еративной обстановке: ни малейшей попытки проникновения. Все спокойно. Д
аже местные воришки на сей раз не беспокоили Ч охрана распугала.
Его же собственная защитная система долго и тщательно проверяла Рассол
ьникова и только через минуту пропустила внутрь. Платон миновал прихожу
ю, пересек гостиную, подходя к спальне, где было сложено Шефферовское бар
ахло и находился сейф с самыми ценными артефактами.

* * *

На пороге Рассольников остолбенел. Посреди комнаты возникла черная вор
онка размером с круглый обеденный стол. У ее неровных, словно бы рваных кр
аев, была размытая, дрожащая граница.
Скользя по ковру и сцепляясь покоробившимися от времени углами, к воронк
е ползли драгоценные баулы, ящики и чемоданы. Платон вцепился в самый бол
ьшой и тяжелый ящик Ч тот рванулся из рук, как живой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116