Платон не смог удержаться и остался посмотреть действо, хотя надо было п
озаботиться о ночлеге. Шустрый его помощник, шерп Гальперин обещал все о
рганизовать в лучшем виде и умчался, сверкая зеркальными подошвами крос
совок.
Народу было столько, что в храм Рассольникову удалось пробраться с больш
им трудом. Верховный лама Ч правитель дзонга Ч колдовал перед алтарем,
под внимательными взглядами золоченых будд осыпая зерном украшенную б
ирюзой и кораллами пирамиду, которая состояла из древних дисков для спор
тивной штанги. Каждый ярус пирамиды соответствовал одной из оболочек ил
люзорного мира.
Вопреки ритуалу, лама был закутан в красный войлочный плащ, катанный, кон
ечно же, вручную. «Мерзнут старые косточки, Ч с сочувствием подумал архе
олог. Ч Святость не спасает от ревматизма». Лысо-бритая голова ламы была
покрыта коричневыми склеротическими пятнами и напоминала шкуру жираф
а.
Рядовые монахи в алых праздничных одеждах, блестя идеально выбритыми го
ловами, хором читали священные тексты. Получалось странное рокочущее жу
рчание. Словно что-то творилось в тугом пузе добродушного бритоголового
толстяка Матрейи Ч грядущего Будды. Верно, переел и перепил, бедняга, и т
еперь мается, а сбежать с церемонии не может. Такой его внешности гораздо
больше соответствовало тибетское имя Чампа.
Статуя Матрейи была самой большой в храме. Она стояла на высоком, расписа
нном красным лаком алтаре. Рядом с ней горели, плавая в растопленном стеа
рине, фитильки и курились палочки, вырезанные из сандалового дерева. Как
и остальные статуи, это была всего лишь качественно сделанная голограмм
а. Настоящие давным-давно разбиты или украдены.
С помощью микрочипа Платон быстро глянул в один из файлов Ван Сяо-линя Ч
захотелось узнать, что писал о Майтрее истинный ариец.
«Еще не пришло его время новым Буддой сойти с небес на грешную землю, и он
с грустной улыбкой взирал на происходящее сквозь благовонный дым, сжима
я в руке дорожный узелок. Придет срок, и с победным громом расколется скры
вающая его гора, и он уже в облике принца пойдет по тибетским тропам, возве
щая наступление эры счастья и справедливости», Ч гласил дневник Эрнста
Шеффера.
«Тайный знак Ч колесо и кувшинчик с амритой, напитком бессмертия, Ч отм
ечает горные перевалы, чтобы не сбился с пути долгожданный Майтрея. Фарф
оровый белоснежный цветок чампы напоит его горьковатым и чистым горным
дыханием в минуту краткого отдыха. Утренняя заря одарит венцом всепогло
щающего сияния…»
«Умели же предки живописно выражаться», Ч с завистью вздохнул Рассольн
иков.
Голое пузо Матрейи журчало под аккомпанемент оркестра монастырской са
модеятельности. Нет слов: оркестр был хорош. Глухо отбивал ритм барабан, н
асвистывали флейты, наверняка вырезанные из козьих, а не из человечьих к
остей, хрустально звенели тарелки и золотые колокольчики. Оркестр играл
какие-то нечеловеческие, на взгляд Платона, мелодии, и туристы были в вост
орге.
Но вот смолк монастырский хор. Десять гонгов зазвонили, возвещая о том, чт
о наступает главный момент службы Ч вынос мандалы. Старейшие монахи взя
лись за руки, словно впали в детство и собирались водить хоровод. Затем он
и пробормотали заклинания и, водрузив диск на роскошное банное полотенц
е, засеменили на улицу. Платон знал: этот диск олицетворяет только что исп
еченный и еще горячий хлебец-вселенную.
Толпа зевак раздалась, пришедшие в экстаз паломники повалились наземь и
поползли следом за ламами, которые несли возрожденную вселенную. Паломн
ики целовали следы монахов и подбирали с земли упавшие зернышки. Как вид
но, они искренне верили, что этот ячмень и просо могут вылечить сто восемь
страшных болезней, включая изменку.
Служба закончилась, и гомонящая толпа туристов под предводительством г
розного гида-сикха в зеленом тюрбане отправилась на вертолетную площад
ку. Гальперина все еще не было, и Рассольников, прислонившись к стене храм
а, снова обратился к дневнику Шеффера.
«… минувшей ночью в Синем ущелье вспыхнула кровопролитная война, и возле
самой гомпы осталась гора трупов. Из уст в уста передавались жуткие подр
обности бойни… Оживший мертвец, заряженный недоброй силой, в настоящий м
омент продвигался по направлению к дзонгу. Добравшись до мира живых люде
й, он мог принести неисчислимые беды.
Суеверные горцы шептали охранительные заклинания и что есть мочи верте
ли молитвенные барабаны, отгоняя беду от себя и от своего дома: «Ом мани па
дме хум» («Будь благословен, рожденный из лотоса»).
Ч Поистине наступают новые времена, Ч пророчествовали монахи. Ч Близ
ится конец эры страшных иллюзий. Проникнемся же мужеством перенести пос
ледние испытания. И тогда нам будет дано услышать гром рухнувшей горы, на
которую выйдет Возлюбленный король с бутоном лотоса.
Ч А что же будет с Дьяволом, который идет к нам, учитель? Ч спрашивали мал
ьчики, живущие в монастыре. Ч Он разрушит дома и предаст нас всех мучител
ьной смерти. Как уберечься? Куда бежать?
Ч Оставайтесь на месте, Ч успокаивал лама, обучавший их несравненному
искусству письма. Ч Бесстрашие духа Ч величайшая из заслуг. Смерть Ч н
е конец, а только новое начало. Путнику, избравшему благую цель, она дарует
высокое рождение в облике счастливого принца, а самым достойным Ч в руб
ище аскета, далеко продвинувшегося на дороге спасения.
Ч Так-так, что ни слово, то жемчужина, Ч подталкивали к ламе маленьких по
слушников их отцы и матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116