- простонал он,- не говори так! - он обхватил свою грудь
руками, словно пытаясь прикрыть дыру в доспехах.- Ты просто опять пы-
таешься давать мне дары. Ты стараешься подкупить меня.
- Нет. Я выбрала тебя. Я могу разделить жизнь с тобой.
- Нет, не надо! - повторил он.- Ты не знаешь, что делаешь. Разве
ты не понимаешь, как отчаянно я... я...
Но он не смог произнести слов "нуждаюсь в тебе". Он подавился
ими. Он хотел ее, хотел того, что она предлагала, больше, чем чего-ли-
бо другого. Но не мог сказать этого. Стимул более фундаментальный чем
желание сдерживал его.
Она не сделала к нему никакого движения, но голос ее уязвил
его: - Как может тебе повредить моя любовь?
- Адский огонь! - он разочарованно широко развел руками, как че-
ловек, раскрывающий безобразный секрет.- Я же прокаженный! Неужели ты
этого не видишь? - но сразу же понял, что она не видит, не может ви-
деть, потому что у нее недостаточно знаний или горечи, чтобы постичь
то, что он называет проказой. Он поспешил объясниться прежде, чем она
шагнет к нему ближе и он тогда пропадет.- Смотри. Смотри! - он указал
разоблачающе себе на грудь.- Ты не понимаешь, чего я боюсь? Ты не по-
стигаешь этой опасности? Я боюсь, что я стану еще одним Кевином! Сна-
чала я буду любить тебя, потом научусь пользоваться дикой магией, а
затем Фаул поймает меня в ловушку отчаяния, и тогда я все уничтожу.
Вот такой у него план. Если я начну любить тебя или Страну или еще
что-нибудь, ему тогда будет достаточно просто сидеть и посмеиваться!
Проклятие, Елена! Разве ты этого не видишь?
Теперь она пошевельнулась. Оказавшись на расстоянии вытянутой ру-
ки, она остановилась и протянула руку. Кончиками пальцев она коснулась
его лба, будто чтобы стереть с него темноту.- Ах, Томас Кавинант,-
мягко выдохнула она,- я не могу смотреть, когда ты так хмуришься. Не
бойся, любимый. Ты не разделишь судьбу Кевина Расточителя Страны. Я
защищу тебя.
От ее прикосновения что-то сломалось в нем. Чистая нежность ее
жеста пересилила его внутренние ограничения. Но сломалось не то, что
сдерживало его самого, а разочарование. Ответная нежность омыла его
сознание. Он смог увидеть в ней ее мать, и при этом видении он постиг
вдруг, что не гнев вызывал в нем неистовство против нее, не гнев, ко-
торый так затемнял его любовь, но скорее печаль и отвращение к себе.
Боль, которую он причинил ее матери, была всего лишь замысловатым спо-
собом причинить боль самому себе - это было проявлением его проказы.
Ему не требовалось теперь повторять этот поступок.
Все это было невозможно, все вообще было невозможно, все это даже
вообще не существовало. Но в этот момент для него это было неважно.
Она была его дочерью. Он нежно наклонился, поднял одеяло и укутал ее
плечи. Затем нежно протянул руки и коснулся ее милого лица пальцами,
чудом возвратившими себе чувствительность. Он вытер большими пальцами
соленую боль от слез и нежно поцеловал ее в лоб.

Глава 22. Анундивьен йаджна
На следующее утро они окончательно покинули Тротгард и стали
ехать верхом по неприветливой горной местности. Через половину лиги
такого пути Амок привел их к мосту из грубых неотесанных камней, пере-
кинутому через ставшую уже узкой реку Рилл. Чтобы побороть свою боязнь
высоты и более уверенно управлять своей лошадью, он не стал перед ним
спешиваться. Мост был широким, и Стражи Крови сопровождали Кавинанта
по бокам на своих ранихинах. Трудностей не возникло. После моста Амок
повел компанию Высокого Лорда все выше и выше в горы.
Здесь, вдали от подножий, его тропа заметно усложнилась - стала
неровной и медленной, с крутыми подъемами и спусками. Он был вынужден
идти более осторожным шагом, так как вел всадников вдоль столь загро-
можденных и искромсанных долин, словно в них регулярно происходили ка-
тастрофы - все вверх и вверх по ненадежным и скользким тропам и каме-
нистым осыпям, лежащим среди утесов и ущелий так, будто горы исторгли
их из своего нутра,- вниз по уступам, которые шрамами рассекали истер-
занные непогодой скалы. Но не оставалось никакого сомнения, что дорогу
он знал. Иногда он вел их прямиком к единственному возможному выходу
из тесной долины, или указывал единственный проход для лошадей через
камнепад, или без колебаний направлялся торопливо в расщелину, которая
вела в обход неприступного пика. Сквозь грубо вырубленные каменные
массивы и беспорядочные глыбы гор, он вел компанию Высокого Лорда
окольными тропами, производя впечатление человека, пробирающегося че-
рез привычный лабиринт.
В первый день путешествия по горам казалось, что цель его - про-
сто подняться повыше. Он вел всадников все вверх и вверх, пока на них
не повеяло холодом с ледяных вершин самых высоких пиков. В разреженном
воздухе Кавинанту виделся в мыслях подъем на недоступную и безжалост-
ную горную вершину, и он принял у Баннора толстую накидку с некоторой
дрожью, вызванной не только прохладой.
Но затем Амок все же изменил характер продвижения. Словно будучи
наконец удовлетворенным ледяным воздухом и высотой горных склонов, он
больше не пытался забраться все выше. Вместо этого он повел их в южном
направлении. Теперь он не углублялся более в Западные горы, а двигался
параллельно их восточной границе. Днем он вел своих спутников по свое-
му ничем не отмеченному пути, а ночью оставлял их в укромных лощинах и
ущельях, где были неожиданные полянки с травой для лошадей, непонятно
как произрастающей на таком бодрящем или жестоком холоде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193