Сам он, казалось, холода не чувствовал. В легкой робе, болтающей-
ся на его теле, он широко шагал вперед с неутомимой бодростью, как
будто был невосприимчив к усталости и морозу. Иногда ему приходилось
сдерживать себя, чтобы ранихины и мустанг Кавинанта могли за ним по-
спевать.
Оба Стража Крови походили на него - не подверженные воздействию
холода и высоты. Но они были харучаями, уроженцами этих гор. Ноздри их
раздувались при вдыхании тумана на заре и при наступлении сумерек. Их
глаза осматривали устремляющиеся к солнцу утесы, долины, украшенные
горными озерами, седые ледники, припавшие к высоким седловинам, истоки
рек, стекающие с заснеженных вершин. Одетые только в короткие туники,
они никогда не дрожали и не задыхались от холода. Их широкие лбы и
плоские щеки, уверенная осанка выказывали отсутствие внутреннего вол-
нения и дополнительной нагрузки для сердца. Хотя все же было что-то
пылкое в их горячем рвении, с которым они наблюдали за Еленой, Кави-
нантом и Амоком.
Елена и Кавинант не были так безразличны к холоду. Их восприимчи-
вость коварно терзала их, заставляла каждый новый день жаждать продви-
жения к более теплому южному воздуху. Но одеяла и добавочные накидки
были теплыми. Казалось, что Высокий Лорд от этого не страдает. И пока
она не страдала, Кавинант не чувствовал боли. Он мог не обращать вни-
мания на неудобства, и чувствовал себя таким умиротворенным, каким не
был уже давно.
С тех пор, как они покинули Тротгард - с тех пор, как он сделал
открытие, позволявшее ему любить ее без отвращения к себе,- он выбро-
сил все остальное из головы и сосредоточился на своей дочери. Лорд Фа-
ул, Боевая Стража, даже сам этот поиск были для него несущественны. Он
следил за Еленой, слушал ее, ощущал все время ее присутствие. Когда у
нее было настроение поговорить, он с готовностью обменивался с ней
вопросами, а когда не было, он молчал. И за каждое настроение он был
ей благодарен, мучительно тронутый предложением, которое она сделала -
предложением, которое он отверг.
Он не мог удержаться от осознания того факта, что она не так до-
вольна, как он. Ей нелегко было сделать это предложение, и она, каза-
лось, не хотела принимать его отказ. Но печаль от того, что он причи-
нил ей страдание, только обостряла его внимательность к ней. Он сосре-
доточился на ней как может только мужчина, глубоко знакомый с любовью.
И она не была слепа к этому. После первых нескольких дней их путешест-
вия по горам она снова стала чувствовать себя свободно в его обществе,
а улыбки ее выражали откровенность приязни, которую она раньше себе не
позволяла. Он чувствовал, что теперь он в согласии с ней, и с радостью
составлял ей компанию в путешествии. Временами он нашептывал что-то на
ухо своей лошади, как будто наслаждался ездой на ней.
Но в последующие дни в ней медленно произошла перемена - переме-
на, которая была с ним никак не связана. По мере того как шло время,
по мере того как они становились все ближе к секретному месту хранения
Седьмого Завета - она все более становилась поглощенной целью их поез-
дки. Она все чаще задавала Амоку вопросы, все более напряженно рас-
спрашивала его. Временами Кавинант мог видеть в отсутствующем взгляде
ее глаз, что она думает о войне - о долге, от которого ей пришлось от-
вернуться,- и в ее голосе были отдельные всплески безотлагательной на-
стойчивости, когда она прилагала усилия и задавала Амоку вопросы, ко-
торые могли бы открыть его загадочное знание.
Это было бремя, которое Кавинант облегчить ей не мог. У него не
было для этого достаточно знаний. Дни проходили, луна уже дошла до
полнолуния, затем стала уменьшаться к последней четверти, а успеха у
нее все не было. Наконец желание помочь ей хоть каким-то образом при-
вело его к разговору с Баннором.
Странно, но он не чувствовал себя в безопасности со Стражами Кро-
ви - не физически, а эмоционально. Между ним и Баннором было напряжен-
ное неравенство. Холодный каменный взгляд харучая придавал тому пове-
лительный вид человека, который не снисходит до выражения своих сужде-
ний о спутниках. А у Кавинанта были свои причины чувствовать себя неу-
ютно с Баннором. Не раз он заставлял Баннора выносить атаки своей бес-
сильной ярости. Но ему было больше не к кому обратиться. Он был совер-
шенно бесполезен для Елены.
После замеченной им в Ревлстоне необычности он был настороже к
тонкой тени противоречивости в отношении Стражей Крови к Амоку - про-
тиворечивости, которая и в Ревлвуде была проявлена, но не объяснена.
Однако он не знал, как подойти к этому предмету. Извлечь из Баннора
информацию было трудно: обычная сдержанность Стража Крови делала рас-
спросы бесполезными. К тому же, Кавинант решил не говорить больше ни-
чего, что могло бы восприниматься как оскорбление преданности Баннора.
Баннор уже доказал свою верность в пещернятнике под горой Грома.
Первым делом Кавинант попытался выяснить, почему Стражи Крови со-
чли достаточным послать для защиты Высокого Лорда в этом поиске только
Баннора и Морина. Он остро осознавал свою неловкость, когда заметил: -
Я полагаю, вы не думаете, что мы в этой поездке подвергаемся сколько-
нибудь значительной опасности.
- Опасности, Юр-Лорд? - сдержанная веселость произнесенного Бан-
нором, казалось, подразумевала, что любому, находящемуся под защитой
Стража Крови, не нужно думать об опасности.
- Да, опасности,- повторил Кавинант с оттенком своей прежней рез-
кости,- в эти дни это самое обычное слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193