Кавинант дернул себя за бороду и безнадежно наблюдал, как Елена и
Морин последовали за Амоком. Затем резко и задыхаясь воскликнул: "По-
дождите!" Пальцы его правой руки впились в бороду. "Постойте". Высокий
Лорд вопросительно взглянула на него. Он сказал:
- Мне нужен нож. И немного воды. И зеркало, если есть - я не хочу
перерезать себе горло.
Елена спокойно сказала:
- Юр-Лорд, нам надо идти. Мы и так потеряли слишком много време-
ни, а Страна в беде.
- Это важно,- огрызнулся он.- У тебя есть нож? Лезвие моего перо-
чинного ножа недостаточно острое.
Секунду она изучала его, будто такое поведение было загадкой. За-
тем медленно кивнула Морину. Первый Знак снял свой тюк, раскрыл его и
вынул каменный нож, кожаный мешочек с водой и пустую чашу. Он протянул
все это Неверящему. Кавинант прямо тут же уселся на камень, наполнил
чашу и стал мочить свою бороду.
Он почти физически ощутил присутствие Высокого Лорда, когда она
остановилась перед ним - он почти мог ощутить напряжение, с каким она
держала Посох - но сосредоточил все внимание на полоскании в воде сво-
их бакенбард. Его сердце стучало так, словно он занимался чем-то опас-
ным. Он остро ощущал, от чего он отрекается. Но его принуждала к этому
внезапная уверенность, что его новая сделка была ложной, потому что не
многого стоила ему. Подняв нож, он скреплял этим свой компромисс с
судьбой.
Елена остановила его за руку. Низким голосом она грубо сказала:
- Томас Кавинант.
Она так произнесла имя, что заставила его поднять голову.
- Разве есть безотлагательность в том, что ты делаешь? - Она
сдерживала грубость, говоря спокойно, но негодование ощущалось в голо-
се.- Мы провели три дня в пустой трате времени из-за неведения. А те-
перь ты смеешься над несчастьями Страны? Ты сознательно прилагаешь
усилия, чтобы наш поиск не увенчался успехом?
Грубый ответ прямо-таки и напрашивался. Но условия сделки требо-
вали воздержаться от этого. Он снова опустил голову, еще раз брызнул
водой на бороду.
- Сядь. Я попробую объяснить.
Высокий Лорд уселась перед ним, скрестив ноги. Он не мог спокойно
выдерживать ее взгляд. И он не хотел смотреть на Меленкурион: тот так
сурово и холодно вздымался сзади нее. Вместо этого он принялся рас-
сматривать свои руки, игравшиеся с каменным ножом.
- Понимаешь,- с трудом сказал он,- я не из тех, кто носит бороды.
Они чешутся. И из-за них я выгляжу как изувер. Я позволил вырасти ей
лишь по одной причине. Это способ доказательства - способ продемонст-
рировать так, чтобы даже самый тупоголовый и вообще бестолковый мог
понять это - когда я проснусь в реальном мире и обнаружу, что у меня
нет этой бороды, которую я растил, тогда я буду точно знать, что все
это обман. Это будет очевидным. Сорока- или пятидесятидневная борода
просто так не исчезнет. Только в том случае, если всего этого не было
в действительности.
Она продолжала пристально смотреть на него. Но тон ее изменился.
Она признала значительность его откровения.
- Тогда почему теперь ты хочешь сбрить ее?
Он боялся подумать о том риске, которому подвергался. Но ему была
нужна свобода, и сделка эта обещала дать ее. Стараясь не выдать голо-
сом опасения быть раскрытым, он рассказал ей ту часть правды, которую
мог позволить.
- Я заключил другую сделку - подобную той, что я заключил с рани-
хинами. И я не пытаюсь доказать, что Страна нереальна.
А мысленно он умолял: "Пожалуйста, не спрашивай меня больше ни о
чем. Я не хочу врать тебе"
Она изучала его взглядом.
- Тогда... ты веришь... ты принимаешь Страну?
Он чуть не вздохнул от облегчения. Но он не мог смотреть ей в
глаза, когда отвечал на этот вопрос.
- Нет. Но мне хотелось бы прекратить разговор об этом. Ты очень
много для меня сделала.
- О, любимый! - вздохнула она с неожиданной силой.- Я ничего не
делала - я лишь следовала своему сердцу. Но я с радостью сделала бы
хоть что-нибудь для тебя.
Он, казалось, видел страсть даже в оттенке ее кожи. Ему захоте-
лось наклониться вперед, прикоснуться к ней, поцеловать ее, но присут-
ствие Стражей Крови сдерживало его. Вместо этого он протянул ей нож.
Во имя нее он отрекался от самого себя, и она поняла это. Румянец
удовольствия залил ее лицо, когда она взялась нож.
- Не бойся, любимый,- прошептала она.- Я буду оберегать тебя.
Осторожно, словно выполняя ритуал, она склонилась к нему и начала
сбривать его бороду.
Он инстинктивно вздрогнул, когда лезвие первый раз коснулось его,
скрипнул зубами, чтобы успокоиться, стиснул челюсти, сказал себе, что
в ее руках ему безопаснее, чем в собственных. Он ощущал острие лезвия,
когда оно проходило по коже - это вызывало у него образы гноящихся ран
и гангрены - но закрыл глаза и оставался неподвижным.
Нож застревал в его бороде, но острота лезвия не давала его труд-
ному продвижению стать болезненным. Вскоре ее пальцы коснулись чистой
кожи его скул. Она погладила стиснутые челюсти, чтобы успокоить его. С
усилием он открыл глаза. Она встретила его взгляд, улыбаясь словно че-
рез пелену любви. Затем осторожно запрокинула назад его голову и сняла
остатки бороды с шеи плавными, уверенными движениями.
Она закончила. Его обнаженная кожа остро ощущала воздух, и он по-
тер лицо руками, наслаждаясь новой поверхностью щек и шеи. Ему снова
захотелось поцеловать Елену. Отвечая на ее улыбку, он поднялся и ска-
зал:
- Теперь я готов. Пойдем.
Она схватила Посох Закона, легко вскочила на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193