Безмятежный вид Баннора был полон некой
таинственной угрозы. Он бессознательно отшатнулся. - Не прикасайся ко
мне! - И отправился, шатаясь, в другую сторону, ковыляя в ночи до тех
пор, пока от Стражей Крови его отделил крутой холм. Тут он сел на тра-
ву, обхватил грудь руками и попытался заставить себя заплакать.
У него ничего не вышло. Его слабость, его постоянная проказа пе-
рекрыли этот эмоциональный канал; он слишком долго пытался разучиться
облегчать страдания. И отсутствие неудач в этих попытках сделало его
жестоким. Он был до краев полон застоявшейся, не находящей выхода яро-
стью. Даже в бреду он не мог избежать ловушки своей болезни. Встав на
ноги, он потряс кулаками в небо, словно севший на рифы одинокий гале-
он, стреляющий из своих пушек в бессмысленном споре с неуязвимым океа-
ном. Проклятие!
Но наконец наваждение прошло. Его гнев резко остыл, он оборвал
свой внутренний крик, надежно закрыл этот выход своей ярости. Он чув-
ствовал себя так, словно просыпался после тяжелого сна. Ворча сквозь
зубы, он упорно двинулся к потоку.
Не позаботившись снять одежду, он неистово бросился лицом в воду,
ныряя словно для какого-то прижигания или избавления от боли в ледяной
холод ручья.
Он не смог выносить этот холод дольше секунды; все тело обожгло,
судорогой схватило сердце. Дыша с трудом, он вынырнул и встал, дрожа,
на каменистом дне потока. Вода и ветер хищной болью пробирались до ко-
стей, словно холод лакомился его костным мозгом. Он выбрался из пото-
ка.
В следующее мгновение он снова увидел взгляд Елены, почувствовал,
как тот опаляет его сознание. Он замер. Внезапная идея заставила за-
быть про холод. Она родилась практически созревшей, словно медленно
развивалась в темной глубине его сознания, ожидая, пока он будет к ней
готов.
Он понял, что у него есть возможность для нового вида сделки -
соглашения или компромисса, издалека похожего, но далеко превосходяще-
го ту сделку, которую он заключил с ранихинами. Они были по природе
своей слишком ограничены; они не могли принять его условия, выполнить
тот его договор, который он подготовил для своего выживания. Но чело-
век, с которым он мог бы теперь совершить сделку, почти идеально соот-
ветствовал тому, чтобы помочь ему.
Для него было вполне возможно обрести свое избавление посредством
Высокого Лорда.
Он тут же увидел трудности. Он не знал, что содержит в себе Седь-
мой Завет. Он должен бы направить апокалиптический импульс Елены
сквозь непредсказуемое будущее к неопределенной цели. Но сам этот им-
пульс был чем-то, что он мог использовать. Он делал ее лично могущест-
венной - могущественной, а потому уязвимой, ослепленной желанием - и,
к тому же, она владела Посохом Закона. Он мог убедить ее занять его
место, принять его положение в силу обязанности противостоять интригам
Лорда Фаула. Он мог, управляя ее необычной страстью, отказаться от
влияния его Белого Золота на судьбу Страны. Если он сможет заставить
ее взять на себя мучительную ответственность, столь неотвратимо ожи-
давшую его, то станет свободен, и это уберет его голову с плахи этой
галлюцинации. Но чтобы добиться этого он должен поступить на службу к
Елене в каком-либо качестве, которое бы скорее концентрировало, чем
рассеивало ее внутренние силы - и держать ее под контролем до соответ-
ствующего момента.
Эта сделка была более расточительной, чем заключенная между ним и
ранихинами. Ему не позволялось оставаться пассивным, от него требова-
лось помогать ей, управлять ею. Но это было оправдано. Во время похода
за Посохом Закона он боролся лишь затем, чтобы осилить тот до невоз-
можности неодолимый сон. Теперь же он более ясно осознал подлинную
опасность.
Прошло так много времени с тех пор, как он задумывался о возмож-
ности свободы, что сердце его почти замирало в нервном волнении от за-
мысла. Но после первой волны возбуждения он заметил, что весь сильно
дрожит. Его одежда была совершенно мокрой.
Испытывая с каждым движением все большую боль, он вернулся в ов-
раг к Высокому Лорду.
Он нашел ее сидящей у яркого костра, расстроенную и задумчивую.
На ней кроме платья было накинуто еще шерстяное одеяло; все остальное
она разложила у огня, чтобы просушить. Когда он спустился в овраг, она
страстно посмотрела на него. Он не мог встретиться с ней взглядом. Но
она, видимо, не заметила досады у него на лице между посиневшими губа-
ми и побелевшим лбом. Срывая с себя теплое одеяло, чтобы укрыть его,
она притянула его ближе к огню. Несколько коротких фраз были полны за-
боты, но его она не спрашивала ни о чем до тех пор, пока костер не из-
бавил его от ужасного озноба. Тогда, застенчиво, словно спрашивая о
том, что она для него, она приблизилась и поцеловала его.
Он ответил на ласку ее губ, и это, казалось, помогло преодолеть
внутренний барьер. Он подумал, что теперь может взглянуть на нее. Она
мягко улыбнулась; всепоглощающая сила ее взгляда снова растворилась в
его удивительной странности. Кажется, она приняла его поцелуй за иск-
ренний. Она обняла его, затем уселась рядом. Чуть погодя спросила:
- Ты удивился, узнав, что я так неистова?
Он попробовал оправдаться.
- Я не привык к такому. Ты не дала мне хорошенького предупрежде-
ния.
- Прости меня, любимый,- сказала она сокрушенно. Затем продолжи-
ла: - Ты был очень испуган тем, что увидел во мне?
Он немного подумал прежде, чем ответить.
- Я думаю, что если ты когда-нибудь так на меня посмотришь, я тут
же упаду замертво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193