«А, а! Ц крикнут добрые люди, Ц так
это ты-то, голубчик? Так это ты-то? Пожалуй-ко сюда, изволь отвечать, изволь
сознаваться во всем!…» Поневоле со страху отречешься от самого себя, ска
жешь: «Нет, господа, я пошутил, ей-ей пошутил: я не я!…»
Беседа Дмитрицкого с самим собою прервана была чьим-то входом.
Ц Готов! Ц сказал кто-то шепотом. Нет. Лукерьюшка… Нет, голубушка… не пой
ду! Ц заговорил кто-то тихим, жалобным голосом, Ц тятенька убьет… Ступа
й ты… сама… скажи, что вышла за меня замуж… я ни за что не скажу тятеньке, чт
о женился на тебе… он убьет меня…
В это время за дверьми в спальне раздался колокольчик и послышался чей-т
о звонкий голос.
Точно как петух подал голос, и бродившие по кабинету тени скрылись.


* * *

В роскошной спальне, озаренной лампадкой, под кисейными занавесами, кото
рые ниспадали из-под молний золотого орла, как из громовых туч потоки, леж
ала в пуховых волнах Авдотья Селифонтовна. Она, казалось, очнулась с испу
гом, схватилась за тесьму колокольчика и громко вскрикнула: «Нянюшка, ня
нюшка!»
Никто не шел на зов ее. Побледнев, как белый батист, который обвивался вокр
уг нее, она продолжала звонить и звать нянюшку. Наконец нянюшка прибежал
а к ней.
Ц Что с тобой, сударыня моя! Что ты кричишь благим матом! режут, что ли, теб
я?
Ц Нянюшка, мне страшно! мне страшно одной!
Ц Как одной? Где ж супруг-то твой?
Ц Я не знаю… нянюшка, не уходи!…
Ц Да где ж Прохор-то Васильевич?
Ц Я не знаю, его здесь нет…
Ц Как нет? Где ж это он?
Ц Он, верно, там… Меня оставили одну… Я ждала, ждала… мне стало вдруг стра
шно..
Ц Ах ты, господи! Прохор Васильевич, сударь!
Старая нянюшка прошла через уборную и постучала в дверь кабинета. Никто
не отзывался.
Ц Прохор Васильевич, сударь! Ц крикнула она, приотворив Дверь и взгляну
в в кабинет.
Господи, что это он тут залег?… Прохор Васильевич, сударь!… Спит как убитый
! Ах ты, господи, что это он? Прохор Васильевич, сударь!…

IІІ

Слав по надлежащей в подобном случае форме должность Прохора Васильеви
ча, Дмитрицкий, как вы видели, пропал. Трифон Исаев, опасный товарищ и в доб
рых и в худых делах, способен был бог знает что сделать, чтоб вынуть у него
из кармана вырученный капитал. Может быть, он сжег Дмитрицког
о или утопил.
Но герой нашей повести в воде не тонет, в огне не горит, и покуда явится сно
ва на сцену, посмотрим, что сталось с Платоном Васильевичем Туруцким пос
ле получения горестной вести о Саломее Петровне.
Ц Батюшка-барин, ваше превосходительство, не послать ли за доктором? Вам
что-то не по себе! Ц вопил над ним Борис, не смея ни на что решиться без при
казания.
Платон Васильевич как будто очнулся, посмотрел неподвижными взорами пр
ямо перед собой и снова закрыл глаза.
Ц Батюшка-барин, ваше превосходительство! Ц начал снова Борис взывать
к нему, желая удостовериться, не умер ли он.
Платон Васильевич дышит тяжело и ни слова; и Борис то постоит над ним, слож
а руки как умоляющий о помиловании, с лицом, плачущим без слез, то побежит,
нальет из графина воды и подержит над губами его, предлагая выкушать.
Ц Господи, господи! Ц повторяет он долго и потом крикнет снова: Ц ваше п
ревосходительство!
Платон Васильевич откроет глаза, кажется смотрит, кажется слушает; долго
смотрит, долго слушает; но утомленные неподвижностью веки его снова нач
инают слабеть, опускаться; закрылись, а голова вдруг упала на грудь.
Ц Умер, умер! Ц вскричал Борис и зарыдал во весь голос. Хотел бежать клик
нуть людей; но ноги его подкосились, и он припал на колени, приполз к барин
у, схватил его руку и начал обливать горькими слезами.
Ц Отец родной! На кого ты нас покинул! Батюшка, Платон Васильевич!
Ц А? Ц произнес вдруг Платон Васильевич, очнувшись. Ц Что?
Ц Ах, господи! ничего, ваше превосходительство! Ц проговорил тихо Борис
, с испугом, Ц я только хотел спросить, не будете ли раздеваться?
Ц Что, уж смеркается? Ц спросил Платон Васильевич, осматриваясь кругом.

Ц Да, скоро уж будет смеркаться.
Ц А!… Одеваться скорей, одеваться!… Все ли там готово?…
Ц Где, ваше превосходительство?
Ц Новую пару платья… лаковые сапоги…
Ц Вы бы прилегли, сударь… вам что-то нездоровится.
Ц Этот проклятый парик жмет мне голову, братец, Ц проговорил старик, вз
явшись за голову, Ц ужасно жмет…
Ц Лягте, батюшка-барин, Ц повторял Борис, Ц я вас раздену да доведу до п
остельки…
Ц Да, да, скорее!… Уж смеркается… Сейчас приедут… скорее!
И Платон Васильевич протянул руку. Борис снял с него домашний шелковый с
юртук, взял под руки.
Ц Пойдемте, сударь.
Ц Пойдем… пора… карету подали?… Постой!… какую заложили? На английских р
ессорах?… а?
Ц Да, да, сударь… прилягте, батюшка…
Ц То-то.
Едва держась на ногах, Платон Васильевич, поддерживаемый Борисом, шел к п
остели. Больному воображению его она казалась каретой.
Ц Какие… высокие… подножки, Ц проговорил он, приподнимая ногу, и почти
без чувств свалился на подушки; но все в нем сотрясалось, как будто от коле
бания и толчков экипажа.
Ц Заснул! слава богу! Ц произнес, наконец, Борис, долго и безмолвно стоя н
ад барином. Едва дотрагиваясь до полу, он вышел в надежде, что сон лучше вс
якого лекарства поможет, и рассуждая сам с собою, от чего бы это так приклю
чился обморок Платону Васильевичу? «Сроду с ним такого казуса не бывало,
чтоб так огорчаться… Ох, что-то не в себе, сердечный! А вот с тех самых пор н
е в себе, как вздумал дом строить…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223