Когда Георгий вступил в возраст юноши, мадам Воже приступила к последнем
у курсу; он хорошо уже говорил по-французски; но еще не знал разговора о лю
бви.
Сначала, лаская его страстно, она говорила:
Ц Вот как должна тебя любить мать!
Приобретя материнское право целовать его, она говорила ему:
Ц О, как ты пламенен, сколько в тебе нежности! Знаешь ли ты, что я сама люби
ма в первый раз так, как ты меня любишь!
И она отирала глаза платком и жаловалась на судьбу, что первая ее молодос
ть погибла в бурях и неведении истинной любви.
Ц У меня не было друга; будь ты моим другом, но втайне, чтоб никто не позави
довал моему счастию.
Эта высокая оценка чувств юноши и вызов на таинственную дружбу приятно в
озмутили наклонную к мечтательности душу Георгия. Не понимая еще вопиющ
его неравенства лет, он видел в этой дружбе сочувствие душ.
Возбуждая в молодом сердце Георгия жажду любви, пожилая фея превращалас
ь в источник и выжидала минуты, когда юноша бросится в него утолить палящ
ую внутренность. Это желание было уже в ней непреодолимой страстью.
Когда, в пылу своих замыслов, она думала, что уже время заменить нежность д
ружбы и ласки нежностью любви и порывами страсти, Георгий, как испуганны
й, не знал куда бежать от нее.
Природу можно обмануть только один раз. Этого не рассчитала мадам Воже. О
на сначала думала, что только девственная скромность заставляет юношу у
бегать от нее. Нежными и томными взорами покоренной невинности смотрела
она на Георгия, как на победителя, и, казалось, говорила: «Я Ц твоя!»
Ц О, как ты хорош, мой Георгий! Ц произнесла она однажды, тихо склонясь на
плечо Георгия. Ц Георгий, взгляни на меня! Ц прибавила она, взяв его за р
уку, Ц улыбнись мне… о, как ты очарователен!
Она хотела обвить его рукою; но Георгий вспыхнул, оттолкнул руку, вскочил
с места и вышел вон.
Это было первое невнимание к словам воспитательницы и первая дерзость, о
казанная ей учеником; но она перенесла ее, пошла вслед за ним, зовет его к с
ебе. Георгий как будто не слышит.
Ц Это что значит, Георгий? За мои попечения, за мою любовь ты огорчаешь ме
ня?
Георгий проходит мимо.
Ц Георгий, ты меня терзаешь! Ты приводишь меня в отчаяние!
Георгий вырвал руку, которую она схватила, чтоб удержать его.
Ц Ах, умираю! Ц вскричала она, наконец, Ц Георгий, я умираю! доведи меня…

Но Георгий уже ушел.
Все эти сцены происходят, как говорится, под носом отца и матери и всего до
ма; но никто не знает об них.
Мадам Воже в отчаянии, не понимает причины внезапной перемены в Георгии,
хочет принять тон строгой воспитательницы; но боится, что раздраженный м
олодой человек откроет ее замыслы отцу и матери.
«О, тут есть какие-нибудь посторонние причины! Ц думает она, Ц он так был
очарован, так любил меня!»
И мадам Воже начинает замечать за Георгием. Одна старая девушка, Юлия Пав
ловна, подруга молодых лет Любови Яковлевны, часто бывая в доме, более все
го наводит подозрение мадам Воже.
Ц О, недаром эта нежность к Георгию и поцелуи… она целует его как ребенка
!… А между тем этот ребенок очень понимает, что такое значат поцелуи… и я т
ак была глупа, что меня провел молокосос!…
В понятиях мадам Воже Георгий представлялся самым утонченным демоном с
облазна.
Решив таким образом, мадам Воже вспыхнула ревностью к Юлии Павловне, кот
орая все-таки была двадцатью годами моложе ее.
Когда Юлия Павловна приходила в гости или гостила, мадам Воже тайно след
ила за каждым шагом Георгия, наблюдала взоры его, прислушивалась к разго
ворам; право Юлии Павловны ласкать Георгия давно уже сердило мадам Воже,
и она всегда говорила ему, что неприлично позволять себя целовать девушк
е, что он уже не ребенок. Это было причиною, что Георгий, чтоб избежать ласк
Юлии Павловны, избегал самой ее. Но когда, напротив, по собственному чувст
ву отвращения, он стал избегать мадам Воже, тогда как будто назло ей он рад
был присутствию Юлии Павловны и почти не отходил от нее; то предлагал мот
ать ей шерсть, то предлагал читать ей книгу, то звал ее играть с собой в пик
ет.
Подобные небольшие перемены погоды в отношениях между обычными членам
и семейства никому не заметны, потому что на них не обращает никто вниман
ия. Нет опасения, нет и стражи. Никто в доме, так сказать, и не чувствовал укл
онения четырнадцатилетнего Георгия от ласки Юлии Павловны; только она н
есколько заметила, потому что это до нее касалось и потому что она любила
детей подруги своей молодости, с которой некогда, мечтая о замужестве и о
будущем, условились Ц если бог даст детей Ц породниться. Оставшись нав
ек заштатной девой, она любила Георгия, как жениха воображаемой своей до
чери.
Часто в беседах с Любовью Яковлевной она вдруг прослезится и начинает жа
ловаться на свою судьбу, что Виктор Андреевич (предмет ее первой и послед
ней любви) непременно женился бы на ней, если б ее папенька принимал его ла
сково в дом.
Ц Пришла же охота горевать бог знает о чем! Ц говорила ей всегда Любовь
Яковлевна.
Ц Да, хорошо тебе, как ты замужем! Ц всегда отвечала с укором Юлия Павлов
на.
Ц Что ж, счастлива ли я?
Ц Ты хоть чем-нибудь счастлива; у тебя дети; какое же еще нужно счастие?
Ц Какое? Ц произносила вздыхая Любовь Яковлевна, Ц э-хе-хе! не знаешь т
ы горя… так надо его выкопать из-под спуду; да добро бы это верно было, что В
иктор Андреевич женился бы на тебе; а то, бог знает, и думал ли он.
Ц Нет уж, очень думал! Ц возражало обиженное самолюбие Юлии Павловны.
Ц Я знаю, что думал;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223