Но Стивен успокоил меня. Ему не было больно. Он был безмятежен, лицо его ра
згладилось и постепенно стало похоже на лицо ребенка, погружающегося в г
лубокий сон.
Ц Ты никуда не уйдешь, малыш?
Я стиснул его руку.
Ц Я здесь, брат. Я никуда не денусь.
Ц Ты только не волнуйся… только не волнуйся. Ц Он глядел в потолок, обли
зывая губы. Ц Странно, Ц прошептал он. Ц Совсем не больно.
Ц Принести тебе что-нибудь?
Ц М-да… это надо было до такого состояния дойти, чтобы мой брат предложи
л что-нибудь мне принести. Ц Он улыбнулся. Ц Кажется, для завтрака в пост
ели уже слишком поздно. Ц Стивен стиснул мне руку. Ц Там, на вешалке, моя
куртка… в кармане бумажник. Если можешь… спасибо.
Когда я шел за бумажником, он спросил меня:
Ц Сколько мы детей вытащили из воды?
Ц Сто сорок, Ц ответил я. В горле у меня застрял комок, и как я ни глотал, он
никуда не девался.
Ц Сто сорок, Ц повторил Стивен и закашлялся. Изо рта хлынула кровь.
Я не могу этого объяснить. Но мне все время кажется, что у него не кровь тек
ла, а забили в теле родники, что кровь, хлынувшая из него, не просто свернул
ась и засохла на палубе каюты. Какое-то у меня было мистическое убеждение
, что его кровь, как сила природы, должна утишить огни земли. И алые струйки
из его раны, которая не закроется никогда, не остановятся, пока не оросят в
сю выжженную жаром землю.
Я еще раз посмотрел на кровавые воды потопа, превратившие пустыню чернот
ы в озеро красного блеска. И не мог избавиться от убеждения: МОЙ РАНЕНЫЙ БР
АТ ПИТАЕТ ЭТО ОЗЕРО КРОВЬЮ СВОЕЙ ЖИЗНИ.
Ц О чем задумался, малыш? Ц Я взглянул на Стивена Ц он улыбался. Ц Вот э
то видишь?
Ц Что это?
Ц Сам знаешь. Я их взял из альбома, когда мы с отцом уезжали в Америку… ког
да я оставил тебя и маму. Вот это ты на старом велосипеде, который мы нашли
в гараже у Говарда. А вот у тебя бинты на голове… это когда я в тебя стрелял.
Черт, как я тогда беспокоился! Я боялся, что тебя убил.
Ц И ты все время носил их с собой?
Ц А как же. Ты же моя семья, дуралей! Ц Он закашлялся и снова улыбнулся.
Вот так это было.
Я сидел рядом с ним на промокающей кровью простыне. Все было спокойно, без
мятежно. Мы смотрели фотографии. Мы вспоминали старые времена. Он мне гов
орил, чтобы я сам о себе заботился Ц в будущем.
В кино сцены смерти всегда коротки. Умирающий говорит свою реплику Ц тр
огательную, если она хорошо сыграна, потом закрывает глаза и роняет голо
ву на сторону. Музыка смолкает.
На самом деле люди могут умирать долго. Не меньше времени, чем рождаться.

И вот лежит Стивен Кеннеди и спокойно разговаривает, даже шутит, и глаза у
него иногда разгораются ярко, потом тускнеют, будто он сейчас заснет, пот
ом он снова приходит в себя, шутит, держит фотографии и смотрит на них.
Настала ночь.
От момента, когда я перенес его в каюту и до того, как он перестал дышать, пр
ошло больше двадцати часов. Оглядываясь назад, я понимаю: это избранност
ь Ц то, что я был с ним в это время.
В эти двадцать часов мое взросление шло быстро. Я увидел жизнь с других ст
орон. Кажется, это тогда я понял, что значит быть мужчиной.
Когда сквозь красные облака солнце осветило красные воды, я вышел на пал
убу. Впервые за все это время ощутил кожей лица свежий и чистый ветер.
Я понял, что наводнение подняло корабль из корки засохшей грязи. Мы свобо
дно плыли по красному озеру.
Рядом со мной оказалась Кейт. Она ничего не сказала Ц и не надо было. Когд
а она обняла меня рукой за талию, я обернулся к ней и зарылся лицом в ее вол
осы.

КРАСНЫЙ ПОТОП


Июнь

Что еще осталось вам рассказать?

Наверняка вы знаете, что было после смерти моего брата Стивена; это подро
бно записано. Вы знаете о спорах, которые вел я с людьми на корабле. Быть ли
дером я не хотел. Видит Бог, я не думал, что справлюсь с ответственностью, н
о и группа Стивена, и лондонское племя проголосовали за это. И вот я оказал
ся вождем двух сотен людей, из них больше половины детей, на военном кораб
ле посреди бесконечного красного потопа.
Вначале мы всерьез боялись, что нас вынесет в Атлантику, где мы помрем с го
лоду, бесцельно дрейфуя. Хотя мы и смогли запустить генераторы корабля и
получить электричество, рулевое управление и гребные винты были настол
ько повреждены, что корабль не имел хода.
На следующий день после смерти Стивена течение пронесло корабль через т
о, что осталось от большого города Ц быть может, Ливерпуля. Из воды торчал
и шпили церквей и верхушки офисных зданий. Я велел отдать кормовой якорь
и смотрел, как он погружается в воду.
Он уходил в красную муть, увлекая за собой массивную стальную цепь, потом
где-то зацепился за остатки дороги, опрокидывая застрявшие автомобили,
может быть, срывая крыши домов, и наконец зацепился за здание. Кто знает, к
акое? Может быть, кинотеатр или супермаркет.
И полгода мы простояли там на якоре.
Зима ворвалась бурями Ц взять реванш за жар. Месяц за месяцем падали с не
ба хлопья черного снега, вода рябила под северными ветрами, валяя стоящи
й на якоре корабль.
Тот, кто грузил на этот корабль припасы, поработал отлично.
По крайней мере мы не голодали. Снег был для нас посланной небом пресной в
одой Ц когда отфильтруешь гарь.
Вот так мы и сидели. Оглядываясь назад, я вижу, что это было плотно забитое
время. Я реорганизовал обе группы, сплачивая их в одну общину. Теско стал м
оей правой рукой, самым ценным человеком. Вот сейчас он развлекает детей
на верхней палубе Ц они лепят снежную бабу. Впервые в своей жизни он попа
л в настоящую семью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170