Ч Но, герр доктор фон Хакльгебер, мне трудно поверить, что такой человек
будет писать собственные буквы вместо тех, что вышли на картах или играл
ьных костях.
Ч Это маловероятно. Однако предположим, что алгоритм дает человеку неб
ольшую свободу выбора. Ч Фон Хакльгебер снова закуривает, подливает себ
е шнапса. Ч Я поставил эксперимент. Пригласил двадцать добровольцев Ч
пожилых женщин, желавших потрудиться на благо рейха. Я посадил их состав
лять одноразовые шифрблокноты по алгоритму, при котором они вытаскивал
и из коробки листки бумаги. Потом я статистически обработал результаты н
а своем счетном устройстве. Они вовсе не были случайными.
Роот говорит:
Ч Одноразовые шифрблокноты подразделения 2702 составляла миссис Тени, же
на викария. Она доставала шары с буквами из лототрона. Считалось, что она з
акрывает глаза, прежде чем вытянуть шар. Однако предположим, что она даст
себе послабление и перестанет закрывать глаза.
Ч Или, Ч говорит фон Хакльгебер, Ч предположим, что она смотрит на лото
трон, видит, как лежат шары, и только потом закрывает глаза.
Она подсознательно тянется к E мимо
Z . Или, если какая-то буква только что вышла, она пост
арается не взять ее снова. Даже если шаров не видно, она научится различат
ь их на ощупь. Шары деревянные и отличаются весом, шероховатостью, рисунк
ом древесных волокон.
Бишоф не готов это принять.
Ч Все равно они почти случайны!
Ч Почти Ч недостаточно! Ч отрезает фон Хакльгебер. Ч Я был убежден, чт
о одноразовые шифрблокноты имеют стандартное частотное распределение
букв. И я подозревал, что в этих сообщениях должны содержаться слова Уоте
рхауз, Тьюринг, Энигма, Йглм, Мальта. Запустив свои счетные устройства, я с
мог взломать некоторые шифрблокноты. Уотерхауз жег свои шифрблокноты п
осле первого же использования, но другие бойцы подразделения беспечно п
ользовались одним шифрблокнотом по нескольку раз. Я прочел много сообще
ний. Мне стало ясно, что цель подразделения 2702 Ч скрыть от вермахта, что «Э
нигма» взломана.
Шафто знает, что такое «Энигма», потому что Бишоф только о ней и твердит. С
лова фон Хакльгебера внезапно объясняют все, что связано с подразделени
ем 2702.
Ч Значит, тайна раскрыта, Ч говорит Роот. Ч Полагаю, вы посвятили вышес
тоящих в свое открытие?
Ч Я абсолютно ни во что их не посвящал, Ч криво улыбается фон Хакльгебер
, Ч потому что к тому времени я давно попал в силки рейхсмаршала Германа Г
еринга. Я сделался его пешкой, его рабом и перестал испытывать верноподд
аннические чувства по отношению к рейху.

К Рудольфу фон Хакльгеберу постучали в четыре утра Ч время, когда прихо
дит гестапо. Руди не спит. Даже если бы Берлин не бомбили ночь напролет, он
бы все равно не сомкнул глаз, потому что от Анжело уже три дня ни слуху ни д
уху. Он набрасывает поверх пижамы халат и идет открывать. Так и есть: в две
рях стоит маленький, не по годам морщинистый человечек, а у него за спиной
Ч два классических гестаповца в кожаных пальто.
Ч Можно высказать наблюдение? Ч спрашивает Рудольф фон Хакльгебер.
Ч Ну конечно, герр доктор профессор. Разумеется, если это не государстве
нная тайна.
Ч В старые времена Ч в прежние времена, когда никто не знал, что такое ге
стапо, и никто его не боялся Ч насчет четырех утра было придумано умно. То
нкий способ сыграть на первобытном страхе темноты. Однако сейчас 1942 год, п
очти 1943-й, и все боятся гестапо. Больше, чем темноты. Так почему бы не работат
ь днем? Вы погрязли в рутине.
Нижняя половина сморщенного лица смеется. Верхняя не меняется.
Ч Я передам ваш совет по инстанциям, Ч говорит визитер. Ч Но, герр докто
р, мы здесь не для того, чтобы внушать страх. А в неурочный час пришли из-за р
асписания поездов.
Ч Должен ли я понимать, что поеду на поезде?
Ч У вас несколько минут. Ч Гестаповец отодвигает манжету и смотрит на ш
вейцарский хронометр. Потом без приглашения вступает в комнату и, сцепив
руки за спиной, начинает ходить вдоль книжных шкафов. Нагибается, разгля
дывает корешки. Какое разочарование: сплошь математические трактаты, ни
одного экземпляра Декларации независимости. Хотя кто знает, не спрятаны
ли «Протоколы Сионских мудрецов» меж страниц математического журнала.
Когда Руди, небритый, но полностью одетый, выходит из спальни, гестаповец
с выражением муки на лице изучает диссертацию Тьюринга об Универсально
й Машине. Впечатление, будто низший примат пыжится поднять в небо бомбар
дировщик.
Через полчаса они на вокзале. Руди смотрит на табло и старается запомнит
ь расписание, чтобы потом по номеру платформы понять, везут его в сторону
Лейпцига, Кенигсберга или Варшавы.
Идея разумная, однако оборачивается пустой тратой сил: гестаповцы ведут
его на платформу, которой нет в расписании. Здесь стоит короткий поезд. Бе
з товарных вагонов, с облегчением отмечает Руди. В последние несколько л
ет ему иногда мерещилось, будто проезжающие товарные вагоны до отказа за
биты людьми. Все было так быстро и нереально, что он не знает, видел ли наст
оящие вагоны или просто отголоски своих кошмаров.
Однако у всех этих вагонов есть двери, возле которых стоят часовые в незн
акомой форме, и окна, занавешенные тяжелыми шторами. Гестаповцы, не сбавл
яя шаг, подводят Руди к дверям. В следующий миг он в вагоне. Один. Никто не пр
оверяет у него документы. Гестаповцы остаются снаружи. Двери закрываютс
я.
Доктор Рудольф фон Хакльгебер стоит в длинном узком вагоне, обставленно
м, как прихожая шикарного борделя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195