Констанс для большей уверенности старалась держаться поближе к Виру, он
а не очень-то представляла, что сейчас увидит. Уж конечно, не развалину, ко
торую и лодкой-то назвать трудно, привязанную к причалу. В утлой лодчонке
лежали два весла, а на дне поблескивала, надо полагать, вода, и вообще труд
но было представить, что подобное суденышко может иметь отношение к марк
изу де Виру. А потому ее охватило едва ли не отчаяние, когда она увидела, ка
к Вир пристраивает сундук с одеждой на нос, сам легко ступает в эту лодку,
а затем поворачивается и протягивает руку ей. Глубоко вздохнув, она подо
шла поближе к краю причала и со всей грацией, на которую была способна в тя
желом плаще и в широких юбках, шагнула в это утлое суденышко. Только когда
она уселась на скамейку на носу, ей пришло в голову задуматься, что же это
за судно, на котором ей предстоит отправиться в свадебное путешествие.
Несомненно, ее должно было бы несколько успокоить то, с какой легкостью В
ир, отвязав лодку, оттолкнулся от причала и как ловко затем, вставив весла
в уключины, он стал выводить лодку в море. Стало ясно, что в этом деле Вир от
нюдь не новичок. Тем не менее, прошло не так мало времени, прежде чем Конст
анс, привыкнув наконец к ритмичным движениям весел и мягкому покачивани
ю моря, почувствовала, что ее напряженные мышцы медленно расслабляются.

Для того чтобы не думать о черных бездонных просторах кругом, она обрати
ла свои мысли на человека, сидевшего с ней в лодке. Даже в темноте, которую
еле-еле рассеивал бледный свет звезд, нельзя было не заметить, какая в нем
произошла перемена. И правда, видя как он сильно и ловко загребает воду ве
слами, она поняла, что он совершенно не напряжен и что она еще ни разу не ви
дела его таким. Постепенно она сообразила, что он сейчас в своей стихии. Ц
Трудно объяснить почему, но в душе Констанс разлилась теплая радость пр
и этом открытии: она сумела обнаружить что-то особое и очень личное в этом
непростом человеке, за которого вышла замуж. Вир любил море. Любовь эта, н
адо полагать, возникла в нем с детства. Ведь его отец был моряком, и доволь
но известным. Более того, море давало ему передышку от того, что постоянно
преследовало его, Ц собственно, от необходимости быть тем маркизом де В
ирой, образ которого он сам создал. Здесь, вдали от суши, он мог быть просто
Гидеоном Рошелем.
Констанс невольно подумалось: допускал ли он хоть кого-то внутрь своего
мира Ц сестер, например? Или деда? Почему-то казалось, что не допускал. И ее
кольнула мысль, что он ведет очень одинокую жизнь. Но ведь он был маркиз д
е Вир. Возможно, он и не нуждался ни в ком, кто бы заполнил пустоту его жизни.

У Констанс эта мысль вызвала большое сомнение. Как бы ни дорожила она соб
ственной независимостью, все же очень хорошо при этом понимала, что не мо
жет жить совершенно сама по себе. Как ни обожала она часами просиживать н
ад своими драгоценными книгами, как бы высоко ни ценила уединение и непр
икосновенность личной жизни, все же испытывала потребность в человечес
ком обществе, в любви и в смехе. В ее жизни всегда был кто-нибудь Ц ее мать
и друг ее матери, тетя Софи и полковник, ну и Милли тоже. Она не могла предст
авить себе жизнь без кого-то рядом, без человека, которому бы могла поверя
ть всякие мелкие тайны, да и крупные тоже, с кем можно было бы поговорить о
смешных повседневных происшествиях, Ц одним словом, без кого-то, с кем он
а могла бы быть самой собой. Требовать от нее отказаться от такого общени
я было бы слишком. Интересно, а Вир, сознательно лишивший себя этих малень
ких человеческих контактов, не слишком ли много от себя потребовал?
Наверняка, думала она, это ему дорого далось Ц постоянно изображать неп
роницаемую отчужденность от мира. Человек не может жить местью единой Ц
по крайней мере, человек, желающий сохранить человеческое в себе. Больше
всего на свете ей хотелось бы пробить брешь в этой непроницаемой стене, к
оторую он воздвиг вокруг себя. Если она не сможет научить его любить себя,
то, возможно, сумеет хотя бы заставить его посмеяться над этим, как тогда,
в охотничьем домике. Сможет ли она довольствоваться малым?
Но она сразу поняла, что не сможет. Душа ее зачахнет и умрет в браке без люб
ви, как то было с ее матерью. Разница только в том, что она любит Вира и готов
а сражаться за обладание тем, что ее мать никогда бы не смогла получить в б
раке с графом Блейдсдейлом. И чтобы получить свое, первое, что она должна с
делать, это исправить то зло, которое совершила, вынудив маркиза женитьс
я на себе. Чтобы завоевать его любовь, она должна найти способ освободить
его от обязательств по отношению к ней. Решение проблемы наверняка ожида
ло ее в Лондоне.
Ц Констанс, фонарь, Ц прервал ее размышления маркиз. Ц Держи его высоко
. Открой и закрой заслонку три раза. Осторожнее, девочка, не урони его за бо
рт! Без фонаря нам трудно будет понять, куда плыть.
Констанс, которая терялась в догадках, как он вообще понимает, куда плыть,
с убогим ли светом этого фонаря или без него, послушно сделала все точно т
ак, как он приказал.
Ц Молодец, Ц похвалил ее Вир, пытавшийся не дать лодке свернуть с курса.
Ц А теперь смотри как следует вперед.
Ц Но я ничего не вижу, Ц сказала Констанс, извернувшаяся на скамейке, чт
обы вглядываться в темноту прямо по курсу. Ц И я понятия не имею, что долж
на увидеть.
Ц Поймешь, когда увидишь. Вон! Ц сказал он с удовлетворением в голосе. Ц
Прямо перед нами, чуть к правому борту. Ну Рот! Добрался-таки за два дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103