Но...— он выдержал паузу,— для нас важен не только сам поступок, далеко не безразличны и мотивы поступка. И вот с соображением всего этого получается: вина есть, но мера ее не так уж велика. По вине и ответ за вину. Предлагаю на возбуждение уголовного дела санкции горкома не давать, ограничиться мерами партийного взыскания.
— Правильно! — закричал управляющий стройтрестом. Его благообразное, покрытое бисерными капельками лицо светилось радостью, словно Петра представили к ордену.
— Какие будут предложения? — спросил Инчутин.
— Выговор с занесением,— поспешно сказал заведующий промышленным отделом.
Петр понял: опытный горкомовец торопился перехватить инициативу, пока кто-то другой не внес более крутое предложение.
— Выговор...— насупясь, повторил Сабир Ахметович.— Другого зерна нет в твоей торбе!..
— Самый раз, самый раз! — весело поддержал управляющий стройтрестом.
— Взыскания у него есть? — спросил секретарь горкома, поворачиваясь к заведующему промышленным отделом, хотя знал, конечно, что у члена горкома не может быть взысканий.
— Нет.
— Зачем же тогда на всю катушку сразу...— возразил секретарь горкома.— По-видимому, вполне достаточно будет: строго указать.
Так и решили. Когда вышли из кабинета в приемную, первым к Петру протиснулся сияющий, как майский день, управляющий строй-трестом. Он был искренне рад.
— Поздравляю! — сказал он, тряся руку Петра.— Только все-таки,— шепнул он на ухо,— лучше, если бы выговор влепили. Сечешь?
- Секу,— ответил Петр, вполне разделяя его осмотрительность.
К счастью, совместные их опасения оказались напрасными, на том дело и осталось. А ровно через год, выдержав точно уставной срок, взыскание с Петра сняли...
И все-таки народная мудрость не была опровергнута: хороший поступок не остался безнаказанным. Наказание последовало строгое, можно сказать, безжалостное и... совершенно непредвиденное.
Решаясь на свой активно противоправный поступок, Петр вовсе не закрывал глаза на возможность строгого наказания. Он.имел в виду административное наказание: выговор, может быть, даже снятие с работы. О наказании уголовном он как-то всерьез не задумывался. Очень сильна была вера в то, что разбираться будут по существу.
Наказание пришло с другой стороны и совсем в другой форме. Притом выявилось, что его неотвратимость заложена в самом поступке и спастись от этого наказания или хотя бы уклониться от него не только сам Петр не мог, но, как выяснилось вскоре, и никто другой не избавил бы его.
Какое же неотвратимое наказание постигло Петра за добрый его поступок? Тут Петр Николаевич выбросил несколько написанных мною страничек и значительно короче и толковее изложил суть дела:
«Строительство нового клуба обошлось в триста тысяч. Кожкомбинату их посулили, но не дали. И все расходы по строительству пришлось оплачивать из оборотных средств.
А что такое оооротные средства?.. Каждому предприятию государство выделяет определенную сумму оборотных средств. Они хранятся в местном отделении Госбанка на текущем счете предприятия. С текущего счета берутся деньги на оплату сырья, материалов, электроэнергии, на выдачу заработной платы и так далее. В свою очередь деньги, вырученные при продаже изготовленной заводом продукции, поступают в Госбанк и зачисляются на текущий счет предприятия. То есть деньги эти все время в движении, вобороте, отсюда и термин «оборотные средства».
Сколько именно этих оборотных средств следует выделить предприятию, определяется при утверждении промышленно-финансового плана. Надо заметить, что лишних денег у государства нет и лимит оборотных средств устанавливается предельно жесткий: ровно столько, сколько действительно необходимо предприятию при условии нормальной, то есть хорошей, работы, и ни копейки больше...
Нетрудно сообразить, что должно случиться, если из оборота выхватить изрядную сумму, скажем, триста тысяч, и потратить их на посторонние цели, скажем, на строительство клуба. Оставшихся денег не хватит, чтобы своевременно выдавать зарплату, оплачивать счета поставщиков на сырье и материалы. Задержка заработной платы неминуемо скажется на трудовой дисциплине и производительности труда; неаккуратному плательщику поставщики станут отгружать материалы в последнюю очередь...» То есть, попросту говоря, деньги на клуб взяли из заводского кармана. А он не бездонный, и триста тысяч для него не безделица. Денег в заводском кармане стало меньше на триста тысяч, и для завода наступило лихое время.
Колесо закрутилось, только не в ту сторону. День ото дня дела шли все хуже и хуже. Наконец дошло до того, что впервые за много лет кожкомбинат начал срывать выполнение месячных планов. И так же как раньше Петра где надо и не надо расхваливали и ставили в пример, теперь на каждом шагу коллектив кожкомбината и особенно его директора поносили последними словами. И было за что: с каждым месяцем финансовое положение предприятия ухудшалось. Пользуясь термином XIX века, скажем так: завод становился банкротом. Петр и все его помощники, весь технический персонал кожкомбината бились как рыба об лед. Проявляли чудеса технической смекалки и хозяйственной изворотливости. Но это только затягивало агонию: выбраться из прорыва своими силами было невозможно.
Петр не уподобился страусу, прячущему голову в песок. Нет, он усердно обивал пороги всех руководящих инстанций, доказывая неопровержимыми документами очевидную истину, что у кожкомбината недостает оборотных средств. С ним охотно соглашались, потому что не согласиться было нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130