Помолчал и добавил: — Я тоже хорош! Вкатил вам такую дозу. А если бы у вас сердчишко оказалось слабое?..
— Сердце у меня хорошее,— ответил Петр с виноватой улыбкой.
За неделю, проведенную в пути, Петр окончательно выздоровел, и к Москве путешественники подъехали в полной форме.
Рассчитывать на место в гостинице не приходилось, поэтому оба заранее позаботились о пристанище. Иван Кириллович собирался остановиться у старого приятеля в одном из сретенских переулков, а Петру дано было письмо к тетке Зинаиды Тихоновны, которая проживала в собственном домике в подмосковном городе Пушкино.
Впрочем, на город он был вовсе не похож. Всего несколько двухэтажных каменных домов окружали привокзальную площадь, а чуть отступя от нее шли вовсе пустые улицы. Над высокими сугробами торчали лишь верхушки решетчатых оградок. Дома, почти подряд деревянные, одноэтажные, скрывались в глубине приусадебных участков и утопали в сугробах по самые наличники окон.
Однако же на каждой калитке висела жестяная табличка с номером, и Петр довольно быстро добрался до цели. С трудом открыв занесенную снегом калитку, по узкой, не прокопанной, а протоптанной тропке Петр дошел до затаившегося среди обступивших его деревьев и кустов деревянного домика и, дернув за шнурок колокольчика, известил хозяев о своем прибытии. Дверь, ведущую в холодные сенцы, открыла пожилая женщина в наброшенной на плечи стеганке.
— Вы Полина Петровна? — спросил Петр, хотя женщина совсем не была похожа на ту, что сидела на фотокарточке рядом с девочкой, которая потом стала Зинаидой Тихоновной.
Женщина, заметно потрясенная великолепием волчьей дохи, ответила не сразу.
— Привез вам поклон от Зинаиды Тихоновны,— сказал ей Петр.
— От Зиночки!.. — воскликнула женщина.— Вы, значит, оттуда?..
— Из Приленска,— подтвердил Петр.
— Проходите, проходите... — заторопилась женщина. Она отступила в сторону, пропуская гостя.
— Сегодня приехали? — спросила Полина Петровна, когда гость снял свою великолепную доху, после чего выяснилось, что он вовсе не столь уж громоздок.
— Прямо с поезда.
— Тогда обождите минутку, сейчас кормить вас буду.
— А потом я вас,— сказал Петр и подмигнул хозяйке: он хорошо знал, каково в Москве с продуктами.
Расстегнул ремни на объемистой сумке и достал оттуда несколько кульков с разными крупами, солдатский котелок, полный застывшего топленого масла, и завернутый в пергаментные листы пласт слегка розоватого свиного сала. Выложил все это аккуратно на стол.
— Да что вы... да зачем это?..
— Это не я,— весело отозвался Петр.— Это Зинаида Тихоновна вам прислала.
— Спасибо вам, спасибо...
Полина Петровна поставила на стол сковороду с жареной картошкой, которая после того, как ее сдобрили кусочком масла из солдатского котелка, стала еще вкуснее. Тем более что, не обращая внимания на протесты хозяйки, гость налил и ей и себе по наперсточку неразведенного спирта.
Ели картошку вместе. Полина Петровна тоже еще не завтракала: с утра отправилась на рынок, меняла пайковую махорку на съестное.
— Ну и как, Полина Петровна, удачно?
— Да кто его знает... — вздохнула она.— Мне махорка-то ни к чему. Знала бы, что гость приедет...
— Не беспокойтесь, Полина Петровна, у меня табачок запасен на всю поездку.
Позавтракав, Петр осведомился, как пройти в райвоенкомат, и сказал хозяйке, что после того, как встанет на воинский учет, сразу же отдаст ей паспорт для прописки. Полина Петровна спросила, как будет он отоваривать свои продовольственные карточки: харчиться в столовой или выкупать в магазине?
— Вас попрошу, Полина Петровна, когда свои будете выкупать, мои тоже прихватите.— Петр отдал ей продовольственные карточки.
Дежурный в райвоенкомате внимательно просмотрел все документы Петра, особенно военный билет, потом вернул ему паспорт, служебное и командировочное удостоверения, а с военным билетом Петра прошел в кабинет к военному комиссару. Возвратясь, сказал Петру:
— Вы поставлены у нас на временный воинский учет. Без нашего разрешения из пределов Москвы и его пригородов не выезжать.
В наркомате в первый же день подтвердились худшие опасения Петра. В управлении материально-технического снабжения ему прямо сказали: пусть радуется, что два вагона экстракта уже проскочили за Урал. Возвращать их оттуда бессмысленно, и они дойдут в конце концов до Приленска. Но на большее пусть не рассчитывает. Что же касается поставок на сорок третий год, то об этом говорить еще рано: никому не известно, что будет через год... И сколько ни бился Петр, доказывая, что от поставок Приленского кожкомбината зависит успех работы многих оборонных объектов Крайнего Севера, никто доводов его всерьез не принял.
На следующий день Петр пробился на прием к наркому.
Не так-то легко удалось это ему. Сперва строгая женщина, сидевшая за столом возле двери, ведущей в кабинет наркома, решительно отказала ему: «У наркома весь день расписан». Но Петр твердо решил, что из приемной не уйдет, в крайнем случае перехватит наркома: выйдет же тот рано или поздно из кабинета.
Когда строгая женщина смирилась с мыслью, что ей не выпроводить Петра, он предпринял следующий шаг. Написал на листе бумаги крупно и разборчиво: «Директор кожкомбината из города Приленска. Прошу принять по очень важному вопросу». Положил бумагу перед строгой женщиной и сказал ей:
— Положите, пожалуйста, на стол наркому.
Бумага попала на стол к наркому, и, к великому удивлению строгой женщины, тот ответил, что примет приленского директора, и назначил время приема.
А Петр особенно и не удивился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130