А дальше начинался такой разговор:
— Да, действительно недостает. Но вам же были выделены оборотные средства в необходимых размерах...
— Но теперь-то их нет!
— Где же они?
— Триста тысяч ушло на клуб.
— А позвольте, кто же разрешил вам строить за счет оборотных средств?
— Никто не разрешал.
— Кого же вы вините?..
Винить Петру было некого, кроме самого себя, и он отправлялся в следующую, более высокую инстанцию. Но и там" разговор шел по той же несгибаемой схеме: «Вам были выделены средства в необходимых размерах... Где же они теперь?..» «Кто разрешил?..» и «Кого же вы вините?..» Это уже непременный финал: «Кого же вы вините?..»
А один высокоруководящий товарищ произнес в сердцах, когда отчаявшийся Петр очень уж долго от него не отставал:
— Благодарите бога, что под суд не угодили! И тут Петр не выдержал, лязгнул зубами:
— Да уж лучше бы угодил!..
Потому вырвалось такое, что все чаще приходила в голову мысль: уж лучше бы на том бюро вместо «строго указать» выдали на всю катушку, сняли с работы и дело с концом. Обидно, конечно, но зато не знал бы этой каждодневной мучительной тягомотины... Но эти розовые в крапинку мечты изменить что-либо в беспросветном, безнадежно убогом ходе дел никак не могли, и чем все это закончится, предсказать тоже никто не мог. Одно было совершенно ясно Петру: хорошему концу неоткуда взяться...
Петр пытался как мог поддерживать на плаву свой тонущий корабль, но действовал уже без всякой надежды, только по инерции. И когда дошел до того, что впору рукой махнуть и пустить все на волю божью, кто-то его надоумил:
— Сходите-ка вы в Министерство финансов, к Кузнецову Ивану Кузьмичу.
И, увидев искреннее недоумение Петра, пояснил, что Иван Кузьмич хотя и занимает очень даже скромную должность, но он старейший сотрудник министерства, «еще при царском режиме в казенной палате служил».
На контрдоводы Петра, что по этому делу он был у самого министра финансов и даже у председателя Совета Министров, последовал вопрос:
— Ну и как? Помог вам министр финансов?.. То-то и оно! А Иван Кузьмич поможет. Если захочет...
Петру терять было нечего, и он пошел к Ивану Кузьмичу.
Как и сказано было, должность Иван Кузьмич занимал весьма скромную, но пользовался в министерстве особым уважением. Это Петр сразу заметил, едва произнес его имя. Даже фамилию не стали спрашивать. Тут же повели Петра куда-то в самый конец длинного коридора, где в узкой, как пенал, комнате, между стеллажами, заполненными кипами папок, стоял крохотный столик, за которым и восседал загадочный в своем могуществе Иван Кузьмич — седой старичок, усохший до того, что утратилось сколь-нибудь точное представление об истинном его возрасте. Петр сразу узнал его. Этот самый Иван Кузьмич много лет назад предостерегал Петра, беседуя с ним на палубе ленского парохода. Иван Кузьмич, кажется, тоже признал Петра, но виду не подал.
Петр поклонился, представился и сказал, что пришел за помощью.
— За помощью?..— с благодушно-веселой, нимало не ехидной усмешкой переспросил Иван Кузьмич.— За помощью ходят к власть имущим.
— У вас, уважаемый Иван Кузьмич, наиболее авторитетная власть, проистекающая из глубокого знания и долголетнего опыта,— несколько витиевато возразил Петр и, чтобы окончательно подольститься к старому человеку, добавил почтительно: — Вы ведь очень давно... по этому ведомству.
И, по-видимому, точно угадал чувствительную струну. Старик просто расцвел на глазах.
— Давненько, давненько...— согласился Иван Кузьмич.— Еще при графе Сергее Юльевиче Витте зачислен был на службу в сие ведомство... Так какое у вас ко мне дело?
Петр сказал, что дело очень сложное и всем пока что непосильное, изложил его суть и не удержался, чтобы не поплакаться в жилетку.
Иван Кузьмич слушал внимательно, не перебивая, а выслушав, улыбнулся мягко, совсем по-стариковски, и ответил, что дело это вовсе не такое уж хитрое. Петр ушам своим не поверил.
— Да я и к министру, и к самому председателю Совмина!..— возопил он.
— Все так,— согласно кивая, подтвердил Иван Кузьмич,— а только дело ваше вовсе простое.
— Научите! — взмолился Петр.— Век буду... .
— Извольте выслушать,— со скромным достоинством сказал Иван Кузьмич.— Пойдите к вашему министру, к Ивану
Григорьевичу, и попросите его, чтобы издал приказ: провести на вашем предприятии по состоянию на первое января предстоящего года полную инвентаризацию всех материальных ценностей, всех основных и оборотных средств.
К Петру еще не вернулась способность соображать. Он не понял глубинного смысла, заключенного в сказанном ему, и тупо спросил:
— А потом?..
И вот тут Иван Кузьмич позволил себе усмехнуться:
— А потом все пойдет само собой... И вам придется потерпеть только до балансовой комиссии. Теперь понятно?
Петр готов был повалиться в ноги старику. Теперь-то и он все понял.
— Как мне вас отблагодарить! — воскликнул Петр.
— А есть такое желание? — усмехнулся Иван Кузьмич, на сей раз уже с хитрецой.
— Помилуйте!..— только и мог произнести вконец растрогавшийся Петр.
— Ну что ж! Услуга за услугу,— сказал Иван Кузьмич.— Есть у меня внучок. Наградил господь ростом: два аршина пятнадцать вершков. Понимаете,— подчеркнул он с гордостью,— одного вершка до сажени не хватает! Соответственно и нога. Вы вот какой размер носите?
— Сорок второй.
— Вот, сорок второй. А внучок — пятидесятый!.. Таких нигде не купишь, не продают. А внучок — охотник и рыбак, без сапог ему невозможно.
— Иван Кузьмич, дорогой!..— Петра потрясла несоразмерность взаимных услуг.— Покуда я жив, босиком внучок ваш ходить не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130