Здесь-то, в Ленинграде, тепло, даже жарко, а там, за семь тысяч километров, поди угадай. Нет, лучше уж приехать на десять дней раньше, чем на один день позже.
За несколько дней до отъезда Глафира Федотовна произвела полную инвентаризацию продуктовых запасов, и выяснилось, что Аля и Петр задачу, поставленную перед ними, выполнили более чем удовлетворительно. Всего разных продуктов: муки, крупы, сахару, масла — закупили больше пяти пудов.
Когда все подсчитали, Глафира Федотовна была озадачена. В самом деле: как провезти такую массу продуктов?.. Если обнаружат при посадке или в пути, обвинят в спекуляции. И даже ссылки на Крайний Север вряд ли помогут...
Как же быть?.. Долго думали и придумали. Понемногу рассовали по чемоданам и корзинкам, по два-три килограмма в каждое место. А остальное, весь, так сказать, криминал, замаскировали постельным узлом. Длинные узкие мешочки — Глафира Федотовна целую ночь шила их из плотной бязи — с крупой, мукой, сахаром уложили внутри огромной перины, которая, таким образом, тоже попадала на Крайний Север.
Узел хорошо утянули, и выглядел он не столь уж громадным. К сожалению, вес замаскировать не удалось. Узел получился совершенно неподъемный.
— Сразу догадаются,— махнула рукой Глафира Федотовна.
— Сам буду переносить,— успокоил ее Петр.
Первое затруднение возникло на товарном дворе при сдаче багажа. Когда Петр опустил перину на площадку, весовщик с недоумением уставился на шкалу весов. Попросил Петра снять узел и проверил весы. Потом все повторилось.
Но второй раз Петр снимать узел не стал.
— Сколько? — спросил он весовщика.
— Семьдесят восемь килограммов,— ответил тот, все еще не веря своим глазам.
— Так, наверно, и есть.
— Что же у вас там?!
— Перина и... подушки.
Весовщик поднял очки на лоб и внимательно оглядел Петра с головы до ног.
— Мы всей семьей едем на Крайний Север. Вот мое команд дировочное предписание,— сказал Петр и протянул весовщику свое удостоверение, а вместе с ним две красные тридцатки.
— Кто же станет ворочать такую тяжесть! — воскликнул весовщик.
— Сам буду ворочать,— ответил Петр.
— Тогда неси в багажный вагон,— сказал весовщик. Кажется, главное для него было убедиться, что этот не столь уж рослый паренек все же управится со своей явно неподъемной кладью.
Когда Петр отнес узел, весовщик вернул ему командировочное удостоверение, сказав при этом:
— Я предупрежу проводника. А ты в Иркутске сразу подходи к багажному вагону. И забирай сам свою перину. Так оно будет надежнее.
Из всего увиденного за четыре дня пути в память врезались реки. Кама (сердце дрогнуло, когда родная река осталась позади), Иртыш, Обь, Енисей... Петр, хотя и видел их не в первый раз, восторгался не меньше Али.
В Иркутске выяснилось, что до Приленска можно добраться двумя маршрутами. Первый: пароходом вниз по Ангаре от Иркутска до Заярска, оттуда автомашинами по Заярскому тракту до Усть-Кута, оттуда пароходом вниз по Лене до Приленска. Второй: автомашинами от Иркутска до Качуга на Лене, оттуда карбасами (особого типа плоскодонные речные суда) до Усть-Кута, там перегрузка на пароход и вниз по реке до Приленска.
Для Петра по вполне понятной причине важнее всего
было узнать, сколько в маршруте пересадок, точнее, перегрузок. Выяснилось, и тут и там по три. Но опытные люди в приленском представительстве, когда Петр пришел туда за советом и содействием, сказали, что лучше следовать первым маршрутом.
Пожилой темнолицый якут, один из сотрудников представительства, пояснил Петру:
— Первым маршрутом все известно. По расписанию пароход отойдет из Иркутска, по расписанию придет в Заярск. Там по тракту круглосуточное движение. До Усть-Кута двести двадцать километров — пять часов. С погрузкой, разгрузкой — клади на все полсуток. Садись на пароход по расписанию, будешь в Приленске тоже по расписанию. Все можно точно рассчитать. Вторым маршрутом все не так. Машина на Качуг не каждый день, а как повезет. В Качуге еще хуже. Карбаса отплывают не по расписанию, а когда полностью загрузится вся связка. Может случиться, несколько дней будешь ожидать. И на пароход опоздаешь...
Петр поблагодарил заботливого сотрудника представительства за совет и подробное разъяснение, взял направление в гостиницу (без такового и близко не подходи: все гостиницы и заезжие дома в городе переполнены «под завязку») и помчался на вокзал, где, сидя на узлах и осточертевшей Петру перине, дожидались его Аля и Глафира Федотовна.
С великими трудами и некоторой мздой уговорили кладовщика камеры хранения, оставили вещи и налегке отправились в гостиницу.
Потом Петру доводилось не раз приезжать в Иркутск, а еще потом он много лет прожил в этом городе, обжился в нем и даже полюбил его, но первое впечатление об Иркутске сохранилось совсем не радостное.
Но что было, то было. И чтобы не бросать тень на доброе имя города, надо рассказать, чем не угодил он Петру при первом свидании с ним.
В ту осень полки всех продуктовых магазинов города ломились от... крабов. По какой причине — то ли улов был непомерно велик, то ли заморские покупатели закапризничали — создалось такое изобилие, неизвестно, но аккуратные приземистые баночки с ярко-красными крабами на этикетках заполонили все витрины. Однако же радость, которую должны были испытывать жители города по поводу такого изобилия редкостных деликатесов, в значительной степени умерялась почти полным отсутствием других продуктов. Везде крабы, крабы и только крабы....
В гостиничном ресторане все меню также заполнили крабы во всех видах: бутерброды, салаты, супы и даже котлеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130