— Где-то здесь, в этих диких краях, умер мой друг Володя Муравьев.
— Не здесь...— почти машинально возразил Петр Николаевич.— В Тайшете...
Александр Трифонович резко повернулся к нему:
— Вы знали Муравьева?
И тогда Петр Николаевич рассказал ему все, что знал о Володе Муравьеве.
Александр Трифонович был потрясен. Он сидел в кресле ссутулившись, смотрел прямо перед собой невидящими глазами, слушал молча, как бы совсем безучастно, и Петру Николаевичу временами казалось, что он даже и не слышит ничего...
И только когда Петр Николаевич закончил свой рассказ, произнес тихо:
— Тайшет...
А через полтора года Петр Николаевич прочел в «Литературной Москве» главу из поэмы под названием «Друг детства».
Но это я уже позволил себе заглянуть далеко вперед, не имея на то никакого права по той причине, что все случившееся с Петром Николаевичем после того, как он всерьез «заболел литературой», составляет уже содержание следующей книги.








1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130