— Он тоже мог ехать в Москву, однако же не захотел меня оставить. Вот и я не оставлю его,— твердо сказала Аля.
— Это же разные вещи! — усмехнулась Елена Борисовна.
— Вот этого я не нахожу,— возразила ей Аля. Помолчав, добавила: — Если и разные, то только в его пользу.
А он, Петр, действительно мог уехать в Москву... Всего несколько месяцев тому назад.
Вот как это было. Известный не только в нашей стране, но и далеко за ее пределами, первоклассный музыкальный ансамбль — Государственный русский хор под управлением профессора Свешникова — отправился на гастроли в Японию. В программе поездки предусмотрено было, что хор будет останавливаться в попутных городах и не только давать концерты, но и проводить смотры художественной самодеятельности.
Сделал хор остановку и в Прикамске. И, как уж у хора было заведено, первый день — концерт, второй день — смотр местных хоровых коллективов. Несколько номеров на этом смотре показал и хоровой ансамбль клуба кожевников. В двух из них солировал Петр.
После просмотра Петра пригласили в боковую ложу, где сидели руководители хора, и там ему было сделано очень заманчивое предложение. Его пригласили в знаменитый хор солистом.
Петра бросило в жар и в холод. По-видимому, это отразилось на его лице.
— Это не означает, что уже завтра мы выпустим вас на сцену,— успокоили его.— Будете учиться, а через год станете у нас солистом. Мы вернемся из поездки через месяц. К этому сроку вы должны быть в Москве.
Вот так перед ним засияла Москва. А он отказался. Об этом и напомнила Аля Елене Борисовне.
Очень огорчились и мать и отец.
— Опять остаемся одни,— вздохнула мать.— Вчера Юленьку забрали...
— Как забрали? — всполошился Петр.
— Приходила Даша и забрала.
— Почему же вы без меня...— начал было Петр и осекся.
— Как же, сынок, не отдать?..— возразила мать спокойно и грустно.— За своим ребенком пришла.
— Могла бы подождать до моего приезда.
— Говорила я ей. А.она сказала: «Не о чем мне с ним разговоры вести».
Петр прекрасно понимал, что петушится напрасно, но уже не мог остановиться:
— И все равно надо было подождать до меня... Отец прекратил ненужный спор:
— Ты неправ. И не надо попусту бросать слова. Она мать, и ребенок больше нужен ей, чем тебе.
И Аля и Петр наивно думали, что едут в Ленинград отдохнуть перед дальней дорогой. Первые дни и были сплошным, хотя порой и утомительным отдыхом.
Аля любила свой родной город и хорошо его знала. И задалась несбыточной целью: показать Петру все, что достойно быть показанным. И за какую-нибудь неделю сумела показать
многое: и Эрмитаж, и Русский музей, и петергофские фонтаны в их тогда еще первозданной красе, и многое другое. Вечерами, когда музеи и выставки закрывались, то бродили по городу, добираясь до Стрелки Васильевского острова, то, перейдя Литейный мост, прогуливались мимо «Стерегущего», то... да мало ли в этом изумительном городе дивных мест, отмеченных печатью своего времени!..
Но такая роскошная жизнь продолжалась всего-навсего одну лишь неделю. А дальше бразды правления твердо взяла в руки Глафира Федотовна.
— Погуляли, и хватит,— сказала она.— Пора за работу.
— Мамочка! — взмолилась Аля.— Работы для нас там много-много припасено. Здесь мы отдыхать настроились.
Глафира Федотовна только рукой махнула.
— Дети, как есть дети!.. Вы куда ехать-то собрались?
— Далеко, мамочка, далеко...
— На самый Крайний Север,— уточнил Петр.
— То-то и оно, что на Крайний,— усмехнулась Глафира Федотовна. Потом сказала дочери уже совершенно серьезно: — Ты не забыла, наверно, как перебивались первые месяцы в Прикамске? То сахару нет, то масла, то хлеба белого... А там, на Крайнем, может быть, и черному рад будешь?.. Ничего ведь не знаем.
— Что об этом говорить, мама? Решили ведь уже, едем. Чего же снова об этом?
— Не об этом, а совсем о другом. Едем в незнакомое место. Какая там жизнь, не знаем. Значит, надо по возможности продуктами запастись.
У Глафиры Федотовны все уже было продумано. Запастись надо крупой разной, белой мукой, сахаром — продуктами, которые не подвержены быстрой порче. И еще маслом надо запастись, а чтобы не прогоркло за дорогу, можно его перетопить.
— Сколько же ты думаешь везти с собой, мама? — спросила Аля.
— Сколько сумеем запасти,— ответила Глафира Федотовна.— Ты думаешь, так легко достать продукты? Не в каждом магазине есть. В лучшем случае в одном найдешь одно, в другом другое. И везде очереди. В руки дают сахару полкило, крупы тоже полкило, муки килограмм. А масла всего двести граммов. Так что много не закупишь.
— Не расстраивайся,— сказала Аля Петру,— мы совместим приятное с полезным. Будем каждый день менять район заготовок и, таким образом, осмотрим весь город.
Но очень быстро выяснилось, что приятного в таком способе заготовок было куда больше, нежели полезного. В магазинах на окраине нужные продукты попадались реже, а потому и очереди там были больше. Рыская из конца в конец огромного города, Петр и Аля тратили много времени и зачастую попусту.
Пришлось ограничить сферу заготовок центральными районами города. Чтобы придать довольно нудной процедуре своего рода спортивный интерес, решили, выйдя из дому вместе, затем расходиться каждому по своему избранному маршруту, а в условленное время встречаться где-нибудь неподалеку и подводить итоги соревнования. Но оказалось, что Петр менее добычлив, и пришлось снова объединить наличные силы в единый заготовительный продотряд.
Отъезд наметили на десятое августа. Дальше откладывать было рискованно: кто может знать, когда прекратится навигация на Лене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130