Петра это коснулось непосредственно: ему приказано было готовиться к соревнованиям. Возник, правда, меж начальства спор не спор, а короткое размышление вслух, кем считать его: младшим — по его фактическому состоянию или средним — по занимаемой должности.
Помкомэск Рюхин сформулировал четко:
— Младший командир срочной службы, которому поручено временно исполнять обязанности командира взвода.
И этой предельно четкой формулировкой сразу разрешил все сомнения.
Младшие командиры соревновались по двум видам: по преодолению препятствий и по рубке лозы.
В первом виде многое (почти все) зависело от подготовленности лошади. Выдру в эскадроне знали все, включая командира эскадрона, и за этот раздел соревнований были более или менее спокойны: более — потому что были уверены
в Выдре, менее — потому что не так были уверены в Петре. А вот на рубке лозы совсем иное дело. Тут Выдра могла лишь создать необходимые условия для успеха, а уж результат всецело зависел от всадника.
На конных занятиях Петр заметно превосходил своих сверстников: сказывалось и увлечение спортом, и то, что с детства привык ездить верхом. Поэтому его и посылали теперь на дивизионные соревнования.
Все старались помочь ему основательнее подготовиться. Сам комэск Долгополенко как-то пришел на манеж, где Петр занимался рубкой лозы, посмотрел, потом подозвал его к себе.
— Идешь на рубку — сосредоточься,— сказал он Петру.— Все внимание той лозе, на которую идешь. Про остальные пока забудь. Ссек первую — готовься к следующей, опять к ней одной. И так пока не ссечешь все.
Потом мягко вскочил на Выдру, взял из рук Петра клинок и, проскакав меж станков, лихо ссек все лозы.
Петру показалось, что Выдра, почувствовав настоящего кавалериста, пронеслась по станкам с молниеносной быстротой. Сам же Долгополенко был другого мнения.
— Больше на твою старуху не сяду,— сказал он Петру.— Не тот аллюр. Этак можно и руку испортить.— Но, отдав Петру поводья, успокоил его: — Я не сяду, а тебе в самый раз. Если быстрее, тебе не успеть. А по станкам идет ровно. Так что все за тобой.
Петру очень понравилось, что командир эскадрона не стал произносить никаких лишних слов вроде «во что бы то ни стало», «честь нашего эскадрона» и тому подобное.
Зато об ответственности ему не уставал напоминать Петр Петрович:
— Ну, первое место, понятно, трудно взять. Но уж второе или третье обязательно...
Весь личный состав эскадрона, кроме занятых в суточном наряде, собрали в самую вместительную спальню. Возле пирамиды с оружием поставили столик и за ним длинную скамью. За столиком встал комиссар эскадрона; на скамью сели по одну сторону командир эскадрона Долгополенко и начальник школы Рюхин, по другую незнакомый командир довольно тщедушного телосложения с тремя кубарями на синих петлицах.
Лица у них были суровые и встревоженные, а у незнакомого командира — мрачное.
— Товарищи красноармейцы и командиры!..— громко и внятно произнес комиссар.— Враги нашей партии, враги нашего народа нанесли нам тяжелый удар... Вчера в Ленинграде на боевом революционном посту от руки подлого убийцы погиб любимец партии и советского народа, выдающийся революционер, секретарь Центрального Комитета партии и Ленинградского комитета Сергей Миронович Киров...
На мгновение он смолк, и тут же тяжелая тишина прорвалась его криком:
— Кирова убили!.. Кирова!.. Пламенного трибуна нашей партии... Нашего Кирова!..
У Петра перед глазами возник коренастый человек в расстегнутой куртке и кожаной фуражке, с выбивающимися из-под околыша непослушными вихрами... Он хорошо знал, кто такой Киров, мог понять, какую утрату понесла партия. Да и вряд ли были в казарме такие, кто не слышал этого имени, не знал ничего о Сергее Мироновиче Кирове.
Комиссар говорил о горечи и тяжести утраты, о том, что заполнить брешь можно, лишь еще теснее сплотившись вокруг партии, говорил о задачах, стоящих перед Красной Армией, перед каждым ее бойцом и командиром, об особой задаче бойцов-дальневосточников, которые поставлены на защиту советских границ.
Когда комиссар закончил свою речь, поднялся командир эскадрона. Но он не успел объявить митинг закрытым — поднявшийся вместе с ним незнакомый командир с тремя кубиками на петлицах произнес решительно и громко:
— Имею дополнить товарища комиссара.— Пристально оглядел стоявших перед ним бойцов и командиров колючими, глубоко посаженными глазами и продолжил: — Комиссар правильно поставил задачу: повышать боевую и политическую подготовку.— Снова повел головой направо и налево и продолжил резко и громко, словно выкрикнул: — К этому дополню: и повышать бдительность!..— И дальше на протяжении всей речи железо звучало в его голосе:—Злодейское убийство товарища Кирова свидетельствует, что мы утратили бдительность, забыли о том, что находимся в капиталистическом окружении, забыли, что враги окружают нас со всех сторон! Классовый враг разбит, но не добит окончательно! Партия, наш вождь товарищ Сталин учат нас, что чем значительнее наши успехи, чем ближе продвигаемся мы к нашей конечной цели — коммунизму, тем яростнее сопротивляется враг, тем ожесточеннее становится классовая борьба. Поэтому
главная задача сегодня — повышать бдительность. Мы должны научиться распознавать классового врага, какой бы личиной он ни прикрывался! В какую бы щель он ни забился!.. Где бы ни спрятался!..— Он перевел дух и яростно потряс крепко сжатым маленьким кулаком.— Мы должны уметь разоблачить любого врага!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130