Судя по перепачканному кителю, измятой форменной фуражке и усталому выражению лица, человек этот давно уже не отдыхал в домашней обстановке. Это был начальник товарной пристани.
— Сколько привезли народу? — спросил он у подошедшего к нему Петра.
— Со мною триста восемьдесят восемь человек.
— Триста восемьдесят восемь...— повторил начальник пристани.— Поставлю вас на отдельный участок. Алданцев! — крикнул он, обернувшись к открытой двери караульного по-
мещения.— Отведи на девяносто шестую баржу.— И, снова обращаясь к Петру, сказал со вздохом, как бы извиняясь: — Груз тяжелый. Горючее... Ну да у вас народ заводской, работой не испугаешь, хотя...— и рукой махнул, приглядевшись к «заводскому» народу.— Словом, баржа вся ваша и... день ваш. Разгрузите, и работе конец.
Девяносто шестая баржа — восьмисоттонка — стояла ниже по течению, поодаль от территории пристани. Вся ее палуба была сплошь заставлена металлическими бочками.
— Подходящий груз!..— сказал бригадир раскройщиков, старик Михеич, поравнявшись с баржой.
— Не обробел пристанской начальник, удружил работку,— весело проговорила рослая и дородная Князькова, тяжело ступая по трапу.— Гляньте, бабы, чего катать будем,— спирт!
— Угоришь, однако, с этого спирту, тетя Аня,— засмеялся Юсупов.
— Угоришь не угоришь, а уж закачаешься — это как пить дать,— протянул кто-то из подростков.
— Чего там,— отмахнулась тетка Аня, уверенным рывком опрокидывая бочку набок.— Это нам на одну запалку!
— Не обожгись, Никитишна,— заметила ее товарка Кур-жакова, заглянув в открытый трюмный люк.— Там, в яме-то, добавочка лежит.
— Мы работы не боимся, пущай она нас пужается,— так же озорно ответила тетка Аня и ровными сильными толчками покатила опрокинутую бочку по палубе к трапам.
— Подождите, Князькова! — остановил ее Петр.— Внимание, товарищи! Объявляю распорядок работы. Мужчины работают на барже. Первая бригада выкатывает бочки из трюма. Бригадир Юсупов. Вторая бригада выкатывает с палубы на берег. Бригадир Капустин. Третья бригада, женщины и подростки, разбивается по двое и раскатывает бочки по берегу. Бригадир Князькова. Приступайте. А вы, Федор Михеич,— обратился Петр к старому раскройщику,— завершайте нашу работу. Подберите две пары молодцов поздоровее поднимать бочки и устанавливать их по порядку... Всем ясно задание?
— Ясно,— ответили бригадиры.
И тут Петр заметил предшественника своего, Хомячкова, который, судя по его унылому виду, был сильно обижен, что его обошли вниманием. К счастью, Петр быстро нашелся.
— Вам, Василий Прокопьич,— сказал он Хомячкову,— особое задание. Получите от начальника пристани наклад-
ные, после выгрузки сверите наличие с документами и сдадите начальнику под расписку.
— Понятно! — ответил повеселевший Хомячков.
— Подобрали работников, Федор Михеич? — спросил Петр старика раскройщика.
— Трое есть,— показал Михеич.— Ребята хваткие. Еще одного подобрать, четвертого...
— Четвертый на месте,— ответил Петр.— Поступаю в ваше распоряжение.
— Годится,— ухмыльнулся Михеич.— И четвертый подобрался подходящий...
— Бабы! — раздался громкий голос Князьковой.— Наша бригада промеж мужиков угодила. Докажем, что им за нами не угнаться! Согласны?
— Согласны! Докажем! — закричали девчата и подростки.
— Олюшка! — обратилась тетка Аня к высокой большеглазой девушке в синем комбинезоне и кожаном пилотском шлеме.— Давай оформляй с мужиками договор. Соревноваться будем.
— Почему я? — смеясь, спросила Ольга.
— Потому как самая грамотная, отдел кадров.
— Бумаги нет.
— Чего смеешься? — притворно рассердилась тетка Аня.— Али соревноваться без бумаги нельзя? Эй вы там, на барже! — закричала она во всю силу своих могучих легких.— Наша женско-детская бригада вызывает вас на соревнование.
— Принимаем! — ответили с баржи.
Бригаде установщиков, в которой работал Пётр, скучать было некогда. Бочки надвигались одна за другой, и они едва успевали раскатывать их по местам и устанавливать на торец длинными ровными рядами. Михеич подсчитывал установленные бочки и о каждой очередной сотне сообщал Петру. Когда счет достиг тысячи, Петр оторвался от работы и огляделся.
Согнутые фигуры людей едва видны за упрямо ползущими бочками, и издали вся прибрежная поляна напоминает копошащийся муравейник. Приглядевшись, Петр стал различать лица работающих. Весело пересмеиваясь, катят бочку учетчица Надя и новенькая на комбинате, недавно присланная горкомом комсомола Ольга Ростовцева. И сразу вспомнилось, как показалось тогда ему, что именно эту девушку вытащил он из воды... Впрочем, ему и сейчас так кажется: очень уж похожи...
У Нади меньше силенок, и ей приходится, напрягаясь, нагибаться так, что растрепавшиеся светлые кудряшки почти касаются железной бочки.
— Эй, девка, замараешь бочку кудрями! — крикнула тетка Аня, обгоняя ее. Она катила бочку одна. В ее сильных размашистых движениях не чувствовалось вовсе напряжения, работала словно играючи.
— Чего одна тужишься? — спросил Михеич.— Напарник где?
— Нужен он мне! — отмахнулась Князькова.— Под ногами путаться.— И, подкатив бочку к штабелю, сама рывком поставила ее на торец.
Таня Агафонова работала в паре с заготовщицей Коржаковой. Тане все казалось, что они катят свою бочку очень тихо, куда медленнее всех остальных, и она, стараясь ускорить движение, изо всей силы нажимала на свой край, отчего бочка поворачивалась, меняя направление.
— Не горячись, Танюша, не надрывайся,— успокаивала ее Куржакова.— Тут горячка ни к чему. Силу рассчитать надо, чтобы весь день работа спорилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130