Это были молодые лица, н
етерпеливые, требовательные, яростные лица толпы, а не просто людского с
борища, толпы, стеной стоявшей за Аду.
Я говорил в микрофон:
Ц Назначение миссис Даллас происходит под перекрестным огнем, который
ведут политические деятели и пресса. Ее муж, губернатор Томми Даллас, пре
дложил ей второй по значимости пост в штате Луизиана. История Луизианы н
е помнит случая...
Говоря, я смотрел на прыгающие и изгибающиеся над головами, то вздымающи
еся вверх, то ныряющие вниз белые плакаты: "ДАЕШЬ АДУ!", "АДА ЛУЧШЕ ВСЕХ!" "АДА
Ц ВЕЛИЧАЙШАЯ ИЗ ВЕЛИКИХ!" А на других было написано: "ЛИГА МОЛОДЕЖИ ЛУИЗИА
НЫ".
Я посмотрел на разрубленное надвое лучом прожектора непроницаемое и бл
агородное лицо Хьюи, навеки запечатленное в бронзе, а потом перевел взгл
яд на украшенный лентами трон, воздвигнутый на вершине лестницы для Ады
Даллас. Шесть часов назад я Ц проверенный друг, бывший любовник и телеко
мментатор Ц сидел напротив нее за столом в ее новом кабинете.
Ц Пусть эти мерзавцы кричат, что хотят, Ц сказала она. Ц Я уже здесь. Пус
ть вопят изо всех сил.
Она явно была довольна собой и даже не скрывала этого. "Наконец-то я на вер
ном пути, Ц безошибочно говорил ее вид. Ц Все, что было прежде, только меш
ало, но теперь все препятствия устранены, и вам предстоит либо убраться с
дороги, либо примириться с последствиями".
Это было днем, а теперь уже наступил вечер, прожекторы бросали тусклый св
ет на темную лужайку, лишь вершина лестницы была ярко освещена, и мы ждали
Аду.
Толпа кричала: "Ада! Ада!" Ц а я знал, что она стоит в башне и выйдет именно то
гда, когда нужно, ни секундой раньше, ни секундой позже.
Крики становились все громче, толпа волновалась, и только я подумал: "Сейч
ас!" Ц как в круге желтого света возникла она. Я не видел, как она подошла. О
на появилась там, словно материализовавшись из пустоты, и стояла, торжес
твуя, вскинув вверх руки. Толпа разразилась нечленораздельным воплем.
Вы понимаете, это происходило не во дворце спорта, на лужайке собралось н
есколько сот человек, но впечатление все равно было огромным.
Затем Ада заговорила. В ее словах не было ничего значительного. Я не слуша
л ее слов, я слушал ее голос и смотрел на ее лицо. Такое выражение я видел и п
режде, на других лицах: на лице с усиками на фоне свастики в кинохронике, н
а гладко выбритом лице под треуголкой на картинах, изображающих баталии
, и на лице длинноносой лысоголовой скульптуры, изваянной из белого мрам
ора два тысячелетия назад.
Это было Ц как бы получше сказать Ц выражение собственной полноценнос
ти. Как будто тому, на чьем лице оно покоилось, было предсказано, что его по
дъем будет безостановочным, что ничто не помешает ему достичь верховной
власти, стать первым в мире и что нынешний момент Ц это лишь начальный ша
г триумфального марша. Когда-то и я не сомневался в себе, но было это давны
м-давно, и уже ничего не осталось в памяти.
Ада же испытывала такое ощущение сейчас. И, посмотрев на нее, я понял, что о
но не пришло к ней здесь на митинге и не исчезнет никогда. Теперь мне стало
понятно то благоговение, которое испытывали члены "Лиги молодежи штата
Луизиана". Мы все верили, что ей уготована необыкновенная судьба. И я понял
, как нелепо выглядело бы, если бы она предпочла меня даже за много лет до э
того.
Она говорила, а они выкрикивали лозунги и трясли своими плакатами. Я боль
ше не видел глупых лозунгов, я видел только молодые хищные лица и огонь, ко
торый она зажгла в их сердцах. Они были целиком в ее власти.
В эту минуту я вдруг ни с того ни с сего подумал, что вот теперь она в полной
безопасности, что никто никогда не узнает о Мэри Эллис из Мобила и о ста до
лларах за ночь (семьдесят пять, если вам повезет).
Она попросила меня встретиться с нею попозже. И как верный друг и бывший л
юбовник, я ответил согласием.

* * *

В моем "бьюике" мы переехали через реку, остановились, я достал сверток с с
андвичами и две бутылки с виски и содовой. Она жадно ела и пила. Я видел и сл
ышал, как она глотает.
Ц Ничто так не возбуждает аппетит, как общение с простым народом, а?
Мои слова прозвучали как насмешка. Я вовсе этого не хотел.
У нее был полный рот. Она взглянула на меня, проглотила и сказала отчетлив
о:
Ц Ничто. И сравнивать не приходится. Там были сплошные сопли-вопли.
Ц Пожалуй, да.
Ц Знаешь...
Она замолчала, и это слово так и осталось висеть в воздухе. Я помнил, что са
м определил условия моих с ней отношений. Если я не участвовал более полн
о в ее жизни, то это моя собственная вина. Я мог изменить условия в любую ми
нуту. То есть я мог немного увеличить свои весьма ограниченные права. Нет,
не буду.
Незачем превращаться в полное ничтожество.
Ц Извини, Ц сказал я.
Она улыбнулась и положила руку мне на плечо.
Ц Чепуха. Не терзайся угрызениями совести.
Я ощутил тепло ее голоса и улыбки и подумал, что стоит лишь ласково протян
уть руку, как она тотчас прильнет ко мне. Я почувствовал, как мышцы мои отв
ердели, а рука чуть приподнялась с сиденья, но в ту же секунду упала обратн
о.
Ц Ты и вправду держалась отлично, Ц сказал я веселым, бодрым, лишенным к
аких-либо эмоций голосом друга, который занимает позицию наблюдателя.
Она, разумеется, заметила и мое движение, и то, что я убрал руку. Лицо ее стал
о хмурым, и она ответила таким же веселым, бодрым, лишенным каких-либо эмо
ций тоном:
Ц Благодарю. Все, кажется, прошло превосходно. Уж очень отзывчивая аудит
ория.
Ц Да, они реагировали на каждое твое слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129