е. как бы проникший в тайны мироздания как целого, гов
орил в этом отношении так просто и прекрасно: «Я не знаю, что будут думать
обо мне грядущие поколения, но я сам представляюсь себе ребенком, которы
й на берегу океана нашел несколько выброшенных на сушу раковин, тогда ка
к сам океан во всей своей неизмеримости и неисследимости по-прежнему сто
ит перед его взором, как великая неразгаданная тайна»
[viii]
Слова Ньютона, сказанные незадолго перед смертью, в
передаче Спенса. См .: Spence J
. Anecdo t es, Observations, and Characters of Books and Men. London , 1820,
p . 54.[viii] .
2. Неведомое к
ак непостижимое для нас
Но, спросят нас, како
е отношение имеет все предыдущее размышление к собственной теме нашего
исследования, к «непостижимому»? Ведь совершенно очевидно, что «неизвес
тное», постоянное присутствие которого в качестве основы и «фона» всяко
го нашего знания мы обнаружили, не совпадает с «непостижимым». Все неизв
естное, неведомое ведь для того и существует, чтобы быть познанным и пост
игнутым нами Ц хотя бы частично: именно это и означает, что оно есть «пред
мет» знания; будучи еще непознанным, незнакомым, оно есть именно то, что по
длежит познанию и постижению. Познание его беспрерывно подвигается впе
ред, наш познающий дух овладевает все новыми частями того, что до того ему
было неизвестно, и то, что познается, тем самым теряет свою тьму и чуждость
, как бы вырывается нами из бездны «неведомого»; и нет, по-видимому, грани, к
оторая принципиально преграждала бы путь этого движения духовно-позна
вательного овладения неизвестным и его озарения.
Но еще и в другом отношении неведомое, по-видимому, отнюдь не совпадает с «
непостижимым». А именно, если мы отвлечемся от фактической относительно
й ограниченности нашего знания и наших познавательных способностей и п
опытаемся уяснить вопрос чисто принципиально, то все неведомое предста
вится нам по крайней мере потенциально постижимым, т.е. в прин
ципе доступным постижению, и притом исчерпывающему, совершенному
постижению. Ибо само по себе Ц без отношения к нашему фактическому
познаванию Ц все неизвестное представляется нам не как что-то по своему
существу темное, а, напротив, как совокупность совершенно однозначных с
одержаний, как точно, т.е. внутренне ясно и отчетливо расчлененное единст
во многообразных содержаний. Пусть это расчлененное многообразие оста
ется для нас необозримым и неуяснимым; само по себе
оно ведь существует с полной, однозначной определенностью; ведь в п
ротивном случае наше познание не имело бы всегда присущего ему пре
дметного значения Ц значения уловления, озарения для нас того, что
само по себе и без этого озарения всегда было и есть. Для Бога Ц для неког
о бесконечного сознания и опознавательного могущества Ц по-видимому, в
этом отношении во всяком случае не могло бы быть ничего непостижимого. Н
апротив, само по себе Ц как бы рассматриваемое в свете самого бытия Ц вс
е, по-видимому, существует с однозначной ясностью. Таким образом, тот прос
той и бесспорный факт, что мы не всеведущи, Ц что, говоря словами Гете,
«vor unserer Nase gar bleibt viel verschlossen»
[ix] От нашего нюха очень многое
остается скрытым (нем.).[ix] , Ц сам по себе, очевидно, не дает нам п
рава отождествлять непознанное, неведомое с «непостижимым».
Это последнее возражение мы сможем надлежащим образом оценить лишь поз
днее, когда мы приступим к обсуждению возможности «непостижимого в себе
». Оставаясь здесь в пределах обсуждения «непостижимого для нас», мы огр
аничиваемся рассмотрением первого из приведенных сомнений.
Что не всякое в данное время нам не известное содержание бытия Ц непозн
аваемо и непостижимо для нас Ц это, конечно, совершенно бесспорно и поня
тно само собой. И так как неизвестное совпадает с предметом познания и на
ше познание может двигаться вперед безгранично далеко, то «неизвестное
», по-видимому, совпадает с «познаваемым», «постижимым» и есть, следовате
льно, прямая противоположность «непостижимого». Однако как бы это ни каз
алось парадоксальным на первый взгляд, понятия «постижимого» и «непост
ижимого для нас» лишь мнимым образом противоречат друг другу. Напротив:
«постижимое» может одновременно быть и «непостижимым для на
с» Ц более того, оно должно им быть. В самом деле, хо
тя движению вперед и расширению нашего познания нельзя наперед постави
ть никакой непреодолимой преграды и оно в этом смысле потенциально бесп
редельно, все же наше познание всегда остается фактически конечны
м, ограниченным; и так как неизвестное, неведомое, как мы видели, по са
мому существу своему бесконечно, то на всякой, даже максимально высшей с
тупени познания Ц или, точнее, именно ввиду невозможности абсолютно выс
шей ступени познания Ц сохраняется остаток Ц и притом бесконечн
ый остаток Ц непознанного; и непознанное совпадает очевидно в это
м отношении с непознаваемым или непостижимым.
Но эта бесконечность непознанного Ц и в этом смысле, именно в каче
стве бесконечности, не могущего быть познанным, Ц окружает и прони
зывает нас со всех сторон, и лишь практическая привычка не обращать на эт
о внимание заставляет нас не замечать этого. Мы имеем перед собой прежде
всего пространственную бесконечность, которая ведь всегда с
тоит у нас перед глазами, если мы только не разучились, Ц как это, к сожале
нию, так часто случается, особенно с городскими жителями Ц сознательно
глядеть на небо, если мы за спешными делами не забываем о небе и за уличным
освещением Ц о звездах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208