О М, человек слабого здоровья, но сильного характера, го-
ворил о себе: <Физически я похож на тростник, который гнет-
ся, но не ломается; нравственно же подобен дубу, который можно
сломать, но нельзя согнуть. "Homo interior, totus nervus", как
сказал ван Гельмонт>.
О Г-н де Л - ему пошел уже девяносто второй год -
как-то сказал мне: <Я встречал людей характера сильного,
но не возвышенного, и людей характера возвышенного, но не
сильного>.
О Г-н дА оказал однажды большую услугу г-ну де К
и попросил его держать это в тайне, что тот и выполнил. Про-
шло несколько лет, они поссорились, и тогда г-н де К расска-
зал о добром поступке дА. Г-н Т, общий их друг, узнав об
этом, спросил де К о причине такого странного, на первый
взгляд, поведения. Тот ответил: <Я молчал о благодеянии дА,
пока любил его. Заговорил же я потому, что больше его не
люблю. Раньше это была тайна дА, теперь - только моя>.
<Человек изнутри - сплошные жилы> (лат.).
- 299 -
О М говорил о принце де Бово, большом ревнителе чис-
тоты французского языка: <Я заметил, что когда я встречаю
принца на утренней прогулке и на меня падает тень от его
коня (а он часто ездит верхом - этого требует его здоровье),
то потом я уже весь день не делаю ни единой ошибки во фран-
цузском языке>.
О Н говорил, что его всегда приводят в изумление смер-
тоубийственные пиршества, которые задают светские люди.
<Добро бы они приглашали родственников - тут хоть можно
рассчитывать на наследство, но зачем звать друзей? Ведь от их
смерти все равно никакого проку!>.
О <Я видел немало гордецов, - говаривал М, - но все
они мало чего стоят. Единственный, кто по-настоящему горд, -
это Сатана из милтонова "Потерянного рая">.
О <Счастье - нелегкая штука, - твердил М. - Его и
в себе-то обрести трудно, а уж в другом и подавно>.
О Г-ну де настойчиво предлагали уйти с поста, одно на-
звание которого ограждало его от преследования могуществен-
ных врагов. <Вы можете остричь Самсона, - заявил он в от-
вет, - но не советуйте ему напрашиваться на головомойку>.
О На чье-то замечание о том, что М необщителен, один из
его друзей заметил: <Да, ему противны те черты общества, ко-
торые противны природе>.
О Когда на М нападали за его пристрастие к уединению,
он обычно отвечал: <Видите ли, к своим собственным недо-
статкам я притерпелся больше, чем к чужим>.
О Г-н де, везде кричавший о том, как он дружен с Тюрго,
явился к г-ну де Морепа и поздравил того с отставкой Тюрго.
Тот же самый друг Тюрго целый год не встречался с ним,
после того как он попал в немилость, а когда бывшему министру
зачем-то понадобилось повидать де, последний назначил мес-
том встречи не дом г-на Тюрго, не свой собственный дом, а
мастерскую Дюплесси"", которому позировал для портрета.
Тем не менее у него хватило потом наглости заявить г-ну
де Берт..., уехавшему из Парижа неделю спустя после смерти
- 300 -
Тюрго: <Я дневал и ночевал у господина Тюрго, был его бли-
жайшим другом и своими руками закрыл ему глаза>.
Он стал высокомерно обходиться с г-ном Неккером, едва
лишь у того испортились отношения с г-ном де Морепа, а ког-
да Неккер попал в немилость, г-н де вместе с Бурбулоном,
врагом опального министра, отправился обедать к Сент-Фуа,
хотя от души презирал обоих.
Начал он с того, что бесконечно злословил о г-не де Калон-
не, а кончил тем, что поселил его у себя. Точно так же сперва
он обливал грязью г-на де Верженна, а потом стал втираться
к нему в доверие; для этого он использовал дЭнена"Ї, но вскоре
совершенно отстранил последнего. Рассорившись с дЭненом,
он подружился с Ренневалем", который помог ему вступить в
очень выгодные отношения с г-ном д0рнано", председате-
лем комиссии по установлению границы между Францией и
Испанией.
Неверующий, он на всякий случай постится по пятницам и
субботам. Выпросив у короля сто тысяч ливров на уплату дол-
гов своего брата, он делает теперь вид, что покрыл их денежка-
ми из собственного кармана. Будучи опекуном юного Барт...,
которому мать завещала сто тысяч экю, обойдя при этом его
сестру, г-жу де Верж..., он собрал семейный совет и уговорил
молодого человека не только отказаться от наследства, но даже
порвать завещание. А стоило Барт... совершить одну из
свойственных юности ошибок, как г-н де снял с себя обя-
занности опекуна.
О Все, наверно, помнят, как нелепо важничал и чванился
своим происхождением и древностью рода Ле Телье-Лувуа,
архиепископ Реймский. В свое время его чванство было изве-
стно по всей Франции. Особенно забавно проявилось оно при
следующих обстоятельствах. Герцог дА, несколько лет не
появлявшийся при дворе, вернулся из провинции Берри, где
он был губернатором, и поехал представляться в Версаль. По
дороге его карета опрокинулась и сломалась. Стоял лютый
холод. Герцогу сказали, что починка кареты займет не мень-
ше двух часов. В это время герцог увидел, что выводят пере-
кладных лошадей, и спросил, для кого они предназначены. Ему
сказали, что для архиепископа Реймского, который тоже едет
в Версаль. Тогда герцог отправляет вперед всю свою челядь,
оставив при себе только одного слугу, да и тому наказывает
держаться в сторонке, пока его не позовут. Приезжает архи-
- 301 -
епископ, и, пока перепрягают лошадей, герцог велит одному из
слуг прелата спросить у своего хозяина, не согласится ли тот
предоставить место в карете дворянину, которому иначе при-
дется томиться здесь еще два часа, ибо его экипаж сломался и
теперь в починке. Слуга передает просьбу архиепископу.
- А что это за человек? - спрашивает тот. - Хоть поря-
дочный на вид?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132