Целые фонтаны сырых желтоват
ых опилок взлетали в воздух, когда в стволы с визгом впивались серебрист
ые зубья гигантских механических пил.
Он снимал и передвижные краны, которые переносили бревна на поджидавшие
рядом лесовозы.
Стиснув зубы, Дэниел снимал целую армаду обнаженных рабов из племени уга
ли, копошившихся в красной грязи и мостивших дорогу для проходивших мимо
них тяжеловозов.
Он снимал уже больше часа, надеясь, что напряженная работа заставит его н
есколько забыться. Но чем дольше он снимал, тем сильнее в нем вздымалась м
ощная волна гнева и тем острее он воспринимал чувства женщины, сидевшей
подле.
Дэниел понимал Келли без слов: он нутром ощущал ее ярость. И испытывал при
мерно то же. Последние события и все увиденное еще сильнее сблизило их; вп
рочем, и раньше они понимали друг друга чуть ли не с полуслова. Теперь же, д
умал Дэниел, их связывало нечто большее, что заставляло его относиться к
Келли с глубочайшим уважением и… нежностью.
Они пробыли на вершине дерева-великана до самой ночи, а потом еще целый ча
с сидели в темноте, словно какая-то неведомая сила не отпускала их, вынужд
ая вновь и вновь всматриваться в огни металлических хищников, убивавших
вокруг все живое, и вслушиваться в их ужасающий рев, от которого кровь сты
ла в жилах. Этот рев не прекращался ни днем ни ночью, а ненасытные хищники
все пожирали и пожирали лес и грызли землю, отравляя все своим ядом и сея с
мерть.
И только когда разразился ливень, засверкали молнии и зазвучали оглушит
ельные раскаты грома, все четверо осторожно спустились вниз. Примерно че
рез час они добрались до стоянки, где их поджидала встревоженная Памба и
носильщики.
Рано утром отряд двинулся сквозь притихший лес обратно в Гондалу. Они ос
танавливались только для того, чтобы Дэниел заснял отравленные, забитые
красной глиной реки. На берегу одной из таких рек Виктор Омеру, по колено в
багрово-коричневой жиже, глядя в камеру, начал с горечью перечислять над
ругательства над его страной и ее народом.
Его проникновенный голос дрожал, когда он рассказывал обо всех несчасть
ях, обрушившихся на его землю. Седовласый темнокожий старик, в чьих глаза
х светились достоинство и благородство, не оставит равнодушным ни одног
о нормального человека, подумал Дэниел. Мировое сообщество хорошо знает
этого человека, его репутация оставалась безупречной на протяжении мно
гих лет. Виктору Омеру поверят все. Как поверят и тому, что человек, снимав
ший все это, полностью разделяет позицию бывшего президента Убомо и него
дует вместе с ним.
Обратный путь в Гондалу оказался долгим и трудным. Горе и без того подавл
енных бамбути было просто безутешным. Носильщики, не видевшие всего, что
творилось в Уэнгу, вслушивались в каждое слово Сепу и тихо плакали.
К ужасу и недоумению всех пигмеев, на границе, отделявшей священную земл
ю от их исконных охотничьих мест, свершилось то, что потрясло их до глубин
ы души. Совсем неожиданно они наткнулись на следы слона. Бамбути их сразу
узнали, и Сепу громко назвал животное.
Ц Это Одноухий Старик, Ц сказал он, и все согласно закивали головами.
У этого слона была оторвана половина левого уха, и впервые за много дней п
игмеи весело засмеялись. Но смех их оборвался столь же внезапно, как и нач
ался. Внимательно изучив следы, бамбути в ужасе переглянулись. Они засты
ли, сидя на корточках и помертвев от страха, а потом вдруг горько зарыдали.

Ц В чем дело, Селу? Ц встревожено спросила Келли.
Ц Здесь кровь, Ц ответил Сепу, Ц кровь и моча Одноухого. Он ранен. Он уми
рает.
Ц Но как же так? Ц воскликнула Келли. Этого слона она тоже хорошо знала: о
н частенько встречался ей в лесу неподалеку от Гондалы.
Ц Его ударил копьем и ранил человек. Кто-то охотится за Одноухим Старико
м на священной земле, нарушая все наши законы и обычаи. Посмотри! Рядом со
следами слона следы человека, видишь? Ц И Сепу ткнул пальцем в крошечные
отпечатки ног. Ц И этот охотник Ц бамбути. Он из нашего клана, и он соверш
ил ужасное святотатство. Он выступил против самого лесного бога.
Пигмеи были в полной растерянности; они в страхе жались друг к другу, слов
но дети, схватившись за руки, как бы помогая пережить горе. Все, во что они в
ерили и с чем жили испокон веков, рушилось и умирало у них на глазах. А это с
трашное святотатство навлечет теперь на них неописуемый гнев лесного б
ожества.
Ц Я знаю, кто это, Ц взвизгнула Памба. Ц Я узнала следы его ног. Этот чело
век Ц Пири.
Закрыв руками лица, бамбути причитали и плакали, ибо теперь ничто не могл
о спасти их от жестокого наказания, какое обрушит на все их племя всемогу
щий лесной бог.

Пири-охотник продвигался в лесу легко, словно тень. Он ступал след в след
в огромные подошвы слона, и под его ногами не хрустнула ни одна веточка, не
зашелестел ни один высохший листик.
Пири преследовал Одноухого уже третьи сутки и все это время ни о чем друг
ом, кроме старого слона, не думал. Каким-то таинственным образом он словно
бы слился с этим животным, и теперь они составляли единое целое.
Там, где слон останавливался поесть мелких красных ягод на дереве селепи
, Пири тоже прерывал свой бег, срывал плоды и разжевывал, ощущая их терпко-
кислый вкус. Там, где слон останавливался на водопой у какого-нибудь проз
рачного ручья, Пири тоже наклонялся к воде, наслаждался ее свежестью, и ем
у становилось хорошо. Там, где слон оставлял большую желтую кучу, Пири вдр
уг тоже ощущал, что ему непременно надо освободиться от лишней тяжести в
животе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208