168).
Европейцы также очень заинтересовались, как и все, кто сталкивался с зор
оастрийцами, их способам обращения с мертвыми. Даже будучи бедными, исфа
ханские гауры построили величественную круглую башню в уединенном мес
те за городом «из больших тесаных камней… около тридцати пяти футов высо
той и девяноста футов в диаметре, без всякой двери или входа», чтобы никто
не пытался «осквернить место, которое они почитают гораздо больше, чем м
агометане или христиане могилы своих умерших» (Chardin, 1735, с. 186). Зороастрийцы кла
ли своих покойников на эти башни одетыми, а не обнаженными, как полагалос
ь по традиции, несомненно, из-за вмешательства мусульман. Ж. Шардэн расска
зывает, что в пятидесяти футах от башни находилось небольшое здание из с
ырцового кирпича, в котором поддерживался огонь для утешения душ умерши
х. Обычай этот был общим и у иранцев, и у парсов.
Другой обычай, на который обратил внимание Таверние, касался законов очи
щения. Он писал: «Как только женщины или девушки почувствуют приближение
природного обыкновения, они сейчас же покидают свои жилища и остаются о
дни в поле, в маленьких домиках, сплетенных из прутьев, с куском материи, с
лужащим дверью. Пока они находятся в таком положении, им каждый день прин
осят еду и питье, а когда освобождаются, они посылают, в соответствии со св
оим достатком, козу, или курицу, или голубя в качестве приношения, после че
го моются, а затем приглашают нескольких родственников на небольшое уго
щение» (Tavernier, 1684, с. 166). Это неудобное уединенное затворничество должно было оч
ень тяжело переноситься женщинами, особенно летом, в жару, и зимой, в холод
, а иногда оно становилось просто опасным, и с XIX в места для удаления женщин
ам отводили под защитой дворов или конюшен. Заканчивая это испытание «не
большим угощением» с друзьями, зороастрийцы демонстрируют свою способ
ность использовать любую возможность для того, чтобы повеселиться.
Таверние сообщает о гаурах, что «они любят празднества, хорошо есть и пит
ь» (Tavernier, 1684, с. 167). Он же упоминает о том, что «день рождения их пророка празднует
ся с необычайной торжественностью, и, кроме того, в этот день они раздают м
ного милостыни» (Tavernier, 1684, с. 166). День рождения пророка, или Великий Ноуруз, отме
чался 6-го Фарвардина, что могло с таким же правом считаться днем рождения
Зороастра, как 25 декабря днем рождения Христа. Тогда еще в Кермане, очевид
но, были состоятельные зороастрийцы, которые могли щедро благотворител
ьствовать. Сохранился изящно высеченный мраморный камень, сообщающий о
строительстве Ханеи-Михр («Дома Михра») неким Рустамом Бундар
ом в правление шаха Аббаса. («Дом Михра», обычно Дари-Михр или
Бари-Михр , Ц так всегда называлось в позднее время ме
сто богослужения, или храм огня.)
Люди, обладавшие достатком, подобно Рустаму Бундару, вероятно, и были «су
дьями», или даварами, в местных общинах (как Чанга-Аса в Навсари). Видимо, он
и без труда правили делами общины, но если между двумя ее членами возника
л спор и старшины не могли решить дело в чью-либо пользу, тогда, как излага
ется в ривайатах (Dhabhar, 1932, с. 39 и сл.), «судьи» могли потребовать, чтобы обвиняемы
й торжественно поклялся в храме огня и выпил ритуальную серную воду (что
было разновидностью древней ордалии огнем).
После произнесения молитвы Хоршед-Михр-Нийайеш («Моление сол
нцу-Михру»), в которой солнце и Михр призываются в свидетели, дающий показ
ания человек должен был призвать семь Амахраспандов иих творе
ния, а затем сказать клятвенную формулу, включающую следующие слова: «Ес
ли я нарушаю клятву, то все мои добрые дела, которые я сделал, передаю тебе (
обвинителю), а за все прегрешения, совершенные тобою, я понесу наказание н
а мосту Чинват. Михр, Срош и праведный Рашн знают, что я
говорю правду…» Зороастрийцы были убеждены, что всякий нарушающий клят
ву будет вскоре поражен богом, но в целом они стремились, чтобы дело не дох
одило до такого разбирательства, а соблюдалась честность, потому что нар
ушитель договора уже подпал «под власть Ахримана и демонов» (Dhabhar, 1932, с. 41).
Даже будучи честными, миролюбивыми, работящими и живущими, насколько это
возможно, сами по себе, зороастрийцы все равно не могли избежать притесн
ений. Ж. Шардэн рассказывает (Chardin, 1735, с. 179), что шах Аббас услышал молву о чудесн
ом содержании книг гауров, и в особенности об одной из них, будто бы написа
нной Авраамом и содержащей предсказания обо всех событиях, которые прои
зойдут до конца времен. Он настойчиво искал эту книгу и заставлял зороас
трийцев приносить ему свои рукописи. Шардэн слышал о двадцати шести тома
х, хранившихся в царском книгохранилище в Исфахане, но фантастическую кн
игу Авраама, естественно, достать не могли, и в конце концов раздосадован
ный шах приказал убить Дастуран дастура, а вместе с ним еще неск
ольких человек.
В письме к парсам, относящемся к 1635 г., иранские жрецы с горечью пишут об эти
х событиях. Скорбь их в это время усиливалась от еще одного разочаровани
я. Они пришли к убеждению, что десятое тысячелетие «мирового года» начал
ось с воцарением Йездигерда III, и поэтому ожидали его славного окончания с
пришествием Спасителя (Саошйанта) через тысячу лет, то есть в 1630 г. За четыр
е года до этого они писали парсам: «Тысячелетие Ахримана окончилось, нас
тупает тысячелетие Ормазда, и мы ожидаем увидеть лик славного Царя Побед
ы, и Хушедар и Пешотан непременно придут» (Dhabhar, 1932, с. 593Ц 594). То, что год оказался
ничем не примечательным, было для них жестоким ударом, и хотя зороастрий
цы никогда не переставали надеяться на приход Саошйанта, их мечты с тех п
ор стали более неопределенными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118