В дн
евнике рассказывается о том, как после смерти Максима Горький выходит в
сад и подходит к бассейну, куда недавно пустили малька окуня.
«Ц Где же рыба Ц мальки?
Я объяснил, что всё погибло.
Ц Погубили, плохо. Ц С этими словами он ушел в столовую пить кофе».
Впрочем, здесь же Кошенков объясняет и причину гибели мальков: рыба ушла
в канализационную трубу, потому что кто-то сдвинул загораживающую сеть.

Потерянность Горького видна даже из таких, вроде бы незначительных дета
лей, как дважды повторенные слова «посылаю Вам» в цитированном письме к
Сталину, а также в ошибке в подписи под следующим письмом к вождю: «М.Пешко
в». Свои письма к Сталину он подписывал либо «А.Пешков», либо «М.Горький»,
а в данном случае произошло наложение подписей друг на друга. Но какое си
мволическое! «М.Пешков» (Максим Пешков) как бы пишет Сталину рукой отца че
рез тринадцать дней после своей смерти. Есть отчего вздрогнуть!
И все-таки Ц убили Максима или нет? Ответить на этот вопрос однозначно не
возможно. И едва ли когда-нибудь станет возможно. Есть загадки истории, ко
торые обречены быть вечными тайнами.
«В том, что Макса убили, сомневаться не приходится», Ц пишет Вячеслав Ива
нов. Эта его уверенность происходит от уверенности его родителей, которы
е были близки к Горькому, его семье и тем людям, которые семью контролиров
али. Так, Вячеслав Иванов откровенно пишет о близком знакомстве отца, пис
ателя Всеволода Иванова, с самим Сталиным, Дзержинским и Ягодой. Но откуд
а эта уверенность?
Для устранения Максима, полагает Вячеслав Иванов, у Сталина были как лич
ные, так и политические мотивы. Максим имел независимый характер и не жел
ал считаться с тем, что отец является фигурой государственного значения
и потому не может жить свободно. Будучи сам, еще со времен ЧК, тесно связан
с органами, Максим Пешков пытался в обход Сталина и Ягоды обустраивать и
регулировать жизнь в семье. Например, он запретил комендантам в Горках и
особняка в Москве носить при себе личное оружие. «Мы частная семья», Ц на
стаивал он.
В то же время Максим многих раздражал своей бесшабашностью. Однажды он, с
трастный автогонщик, обогнал на шоссе машину Сталина. Горький знал, что д
елать этого категорически нельзя, и сразу же поехал к Сталину с извинени
ями.
Но все-таки главная причина, считает Вячеслав Иванов, была политическая.
Максим мешал контролировать Горького через Крючкова. Кроме того, Иванов
выдвигает любопытную гипотезу, что Максим, как и отец, был причастен к ант
исталинской оппозиции и ездил весной 1934 года в Ленинград с поручением к С.
М.Кирову. Это было во время напряженной внутрипартийной борьбы на XVII съез
де партии. Вскоре Киров был убит террористом Николаевым прямо в Смольном
при загадочных обстоятельствах.
«В день убийства Кирова, Ц пишет Вячеслав Иванов, Ц Горький был на даче
в Тессели. Утром он вышел в столовую, где была одна В.М.Ходасевич (художниц
а и племянница поэта Владислава Ходасевича, в семье Горького ее звали Ку
пчихой. Ц П.Б.). Было еще темно. Шторы были задернуты. Горький по
двел Валентину Михайловну к окну, отодвинул занавеску и показал ей на че
кистов, окруживших дачу сплошным кольцом и сидевших под каждым кустом в
саду. Горький сказал ей, что они не охраняют его, а стерегут».
Максим мог оказаться жертвой политических интриг. Если так, то признания
Крючкова на суде могли быть полуправдой. Еще Крючков признался, что по за
данию Ягоды «спаивал» Максима.
Но о пристрастии Максима к алкоголю можно судить не по слухам, а по косвен
ным свидетельствам. Например, покинув из-за разногласий с Лениным осень
ю 1921 года Россию и приехав в Берлин, Горький пишет своей жене и матери Макси
ма Е.П.Пешковой: «Многоуважаемая мамаша! Приехав, после различных приклю
чений на суше и на воде, в немецкий городок Берлин, густо населенный разно
образными представителями русского народа, я увидал на вокзале самое ин
тересное для Вас существо Ц Вашего собственноручного сына. Мы с ним поз
доровались обоюдно почтительно и радостно, а затем поехали на автомобил
е пить различные алкоголические жидкости в улицу, которая называется Фр
идрихсдамменштрассе Ц по-русски: Фридриховых дам».
За внешней иронией, с которой Горький пишет о многочисленной русской эми
грации в Берлине и о встрече с сыном, легко не заметить важные слова, котор
ых, очевидно, ждала от него Пешкова. Вот они: «В опровержение тех совершенн
о точных сведений, которые ты получила от справедливых людей, доподлинно
знающих всяческие интимности о жизни ближних своих, свидетельствую: М.А.
Пешков в употреблении спиртуозных напитков очень скромен и даже более ч
ем скромен. Это наблюдение мое клятвенно подтверждают люди, живущие с Ма
ксимом под одной крышей и тоже очень трезвого поведения. Полагая, что юно
ша не совсем здоров, потому и не спиртоспособен, я тщательно исследовал с
остояние его души и тела».
Если опустить иронию, то обнаружится истинный смысл письма. Горький выпо
лняет настоятельную просьбу обеспокоенной Пешковой, до которой дошли с
лухи о пьянстве Максима за границей.
В данном случае не столь важно, пил ли недавно женившийся Максим в Герман
ии. Важно, что проблема существовала.
У Горького, который довольно часто пил с гостями, такой проблемы не было. Р
омен Роллан описывает пир, который устроили для него, а также для Сталина,
Молотова, Ворошилова и Кагановича на даче Горького в Горках-10: «Стол ломи
тся от яств: тут и холодные закуски, и всякого рода окорока, и рыба Ц солен
ая, копченая, заливная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117