Блюдо стерляди с креветками. Рябчики в сметане Ц и
все в таком духе. Они много пьют. Тон задает Горький. Он опрокидывает рюмк
у за рюмкой водки и расплачивается за это сильным приступом кашля, котор
ый заставляет его подняться из-за стола и выйти на несколько минут. Ни у к
ого из присутствующих Ц даже у Крючкова, любящего его и присматривающег
о за ним, Ц не хватает смелости помешать ему нарушать запреты врача».
Напомним, что Горькому остается год до смерти. Но его «пьянство» никого н
е волнует. «Я должен добавить, Ц продолжает Ромен Роллан, Ц что в обычно
е время Горький всегда трезв и ест на удивление мало, даже слишком, но докт
ора Левина это не беспокоит: у Горького вне сомнений конституция человек
а, лучше приспосабливающегося к недостатку, чем к избытку». Иными словам
и, Горький даже в старости был способен перепить Сталина и такого любите
ля спиртного, как Ворошилов, но при этом не был алкоголиком.
С Максимом было сложнее… В своих воспоминаниях о Леониде Андрееве Горьк
ий как будто невзначай приводит слова Андреева, сказанные ему: «Ты пьешь
много, а не пьянеешь, от этого дети твои будут алкоголиками. Мой отец тоже
много пил и не пьянел, а я алкоголик…»
Невозможно было придумать лучшего способа убить Максима, чем напоить и о
ставить спать на холодном воздухе, зная о его слабости к алкоголю и насле
дственно уязвимых для пневмонии легких, Ц такая комбинация была убийст
венной для него. Смерть Максима могла произойти и без непосредственного
участия в «заговоре» врачей. Но если Сталин «заказал» Максима, то через Я
году. Преданный Горькому секретарь Крючков в данном случае мог выступат
ь только запуганным исполнителем. Таким образом, все могло происходить и
менно так, как рассказывал Крючков на суде. За исключением одной-единств
енной детали. Максим мешал не «большим людям» Рыкову, Бухарину, Зиновьев
у и другим, но самому-самому «большому человеку» Ц Сталину.
При этом, как показывают недавно обнародованные факты («Генрих Ягода. На
рком внутренних дел СССР, Генеральный комиссар государственной безопа
сности». Ц Казань, 1997), проблема состояла в том, что именно Генрих Ягода и бы
л одной из главных фигур «правой оппозиции», а вовсе не исполнителем чуж
ой воли. Об этом намекал уже Вячеслав Иванов в статье «Почему Сталин убил
Горького?»: «Горький в этом смысле был в уникальном положении. Он был в бли
зких отношениях с Ягодой и то же время связан давними политическими разг
оворами с«Ивановичами» (Николай Иванович Бухарин и Алексей Иванович Ры
ков. Ц П.Б.). Если тот союз Ягоды с правыми, о котором шла речь на
подложном процессе, и мог существовать, то только при посредничестве Гор
ького, о чем на процессе, где Ягоду винили в его убийстве, говорить было не
льзя».
Помощник Ягоды П.П.Буланов на закрытом допросе 25 апреля 1937 года (материалы
допроса не были оглашены в суде, и это как раз свидетельствует в пользу их
истинности) рассказал, что Ягода, в случае победы «оппозиции», видел себя
в кресле премьер-министра: «Ягода до того был уверен в успехе переворота,
что намечал даже будущее правительство. Так, о себе он говорил, что он стан
ет во главе Совета народных комиссаров, что народным комиссаром внутрен
них дел он назначит Прокофьева, на наркомпуть он намечал Благонравова. О
н говорил также, что у него есть кандидатура и на наркома обороны, но фамил
ию не назвал, на пост народного комиссара по иностранным делам он имел в в
иду Карахана. Секретарем ЦК, говорил он, будет Рыков. Бухарину он отводил р
оль секретаря ЦК, руководителя агитации и пропаганды. <…> Бухарин, говорил
он, будет у меня не хуже Геббельса».
Таким образом, обстоятельства вероятного убийства Максима стягиваются
в поистине гордиев узел. В смерти сына Горького одновременно заинтересо
ваны и не заинтересованы все возможные участники дела.
Самая непонятная фигура здесь Ц Крючков. Он Ц «крайний». Преданность е
го Горькому не вызывает сомнений. Доброе отношение к нему Горького Ц то
же. Вот письма к нему Горького, написанные в разные годы:
31 октября 1924 года Ц из Сорренто:
«Теперь, по тону письма вижу, что Вы на «посту» (в советском торгпредстве в
Германии. Ц П.Б.) и что роль «Дизеля» продолжает увлекать Вас.
О голове, превратившейся в самопишущую машинку, Вы написали хорошо. Не хо
чу говорить Вам комплименты, Ц уже говорил, и очень искренне говорил, а в
се-таки скажу: настоящую человечью жизнь строят только художники, люди, в
любленные в свое дело, люди эти Ц редки, но встречаются всюду, среди кузне
цов и ученых, среди купцов и столяров. Вот Вы один из таких художников и вл
юбленных. Да».
23 декабря 1926 года Ц из Сорренто:
«…желаю найти в России работу по душе и встретить людей, которые оценили
бы Вашу энергию так высоко, как я ее ценю и как она того заслуживает. И чтоб
ы Вы нашли товарищей, которые полюбили бы Вас, как я люблю.
Крепко жму руку, дорогой друг мой».
4 февраля 1927 года Ц из Сорренто:
«…когда я буду богат, я поставлю Вам огромнейший бронзовый монумент на с
амой большой площади самого большого города. Это за то, что спасли мне мои
книги. Кроме шуток, горячо благодарю Вас».
На плечах Крючкова Ц немыслимый груз. Он и секретарь, и охранник, и нянька
для Горького. Именно он ограничивает доступ к Горькому разных людей. Осо
бенно настырных писателей, которые ненавидят его за это. Именно он кладе
т на стол Горького не все приходящие к нему письма. Если бы он отдавал все,
Горький читал бы письма «трудящихся», а также «обиженных» с утра до ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117