Но и верующим в Бога Горький себя не считал. Зато можно точно и без тени со
мнения сказать: у Пешкова-Горького были какие-то особенные, очень интимн
ые отношения с чертом.
Начнем с мелочей. Много мемуаристов свидетельствуют: на протяжении всей
своей жизни Горький постоянно чертыхался. Понятие «черт» имело у него мн
ожество оттенков. Но чаще это было слово ласкательное. «Черти лысые», «че
рти драповые», «черти вы эдакие», «черт знает как здорово» Ц вот обычный
способ употребления слова «черт». По церковным канонам, это само по себе
грех. Но, конечно, мало смысла обсуждать Горького по церковным канонам.
Гораздо любопытней посмотреть на пристальный и постоянный интерес Пеш
кова-Горького к нечистой силе вообще. Языческое влияние бабушки (по слов
ам деда, «ведьмы») в этом смысле оказало на него гораздо большее влияние, ч
ем суровое православие дедушки. Горький не был христианином и уж точно н
е был православным. Но не был он и язычником в точном значении этого слова
. Просто все языческое неизменно притягивало его внимание. Впрочем, это х
арактерно для эпохи «рубежа веков» вообще.
Вот только один эпизод из последних лет его жизни, недавно обнародованны
й. С мая 1928 года в семью Горького, который с этого времени ежегодно наезжал
из Сорренто в СССР, а затем и поселился на родине окончательно, стала вхож
а удивительно красивая, с роскошными густыми длинными волосами и раскос
ыми глазами, студентка Коммунистического университета трудящихся Вост
ока (сокращенно КУТВ) Алма Кусургашева. Алма происходила из малого алтай
ского народа Ц шорцев, ее предки были шаманами.
«Она родилась в год Огненной лошади, Ц пишет о ней Айна Петровна Погожев
а, дочь секретаря Горького П.П.Крючкова и Алмы Кусургашевой, Ц и обладала
всеми чертами этого необузданного животного, от дикой красоты и порывис
тости до косящего в ярости глаза».
Стареющего Горького чрезвычайно увлекла Алма, но скорее не столько как с
тудентка Коммунистического университета, сколько как девушка неописуе
мой красоты и как представитель древнего языческого народа. Он много спр
ашивал ее о шаманизме и проявлял в этом немалую осведомленность.
В последний год жизни Горького Алма гостила у него в Крыму, в Тессели. Рано
утром она с «тозовкой» вышла в парк, чтобы подстрелить ворона. У девушки б
ыл значок «Ворошиловского стрелка», но ей не верили. Неожиданно возле не
е оказался Алексей Максимович. Он взял ее под локоть и сказал:
«Ц Не надо этого ворона убивать. Он летал над дачей в год смерти Максима (
погибший сын Горького. Ц П.Б.)».
Когда Кусургашева умирала в возрасте девяноста четырех лет, она была обе
здвижена. Накануне смерти она, по свидетельству дочери, «сверхъестестве
нным усилием попыталась приподняться, протянула руки и, обращаясь в прос
транство, четко и раздельно произнесла: "А-лек-сей Мак-си-мо-вич!"» Это были
ее последние слова.
Воспоминаний о Горьком много, и не всем им можно верить. Но воспоминания К
усургашевой очень выпукло отражают атмосферу последних лет жизни Горь
кого, насыщенную разной потусторонщиной.
Два ранних рассказа Горького называются «О чёрте» и «Еще о чёрте», в них ч
ерт является писателю. Рассказы носят скорее фельетонный характер, но на
звания их говорят сами за себя. Как и имя главного персонажа пьесы «На дне
» Сатина (Сатана). Как и то, что в предсмертной записке Пешков просил его «в
зрезать» и обнаружить там черта. А может, одного из многих чертей?
В одном из лучших своих произведений, книге «Заметки из дневника», Горьк
ий рассказывает (или выдумывает) о встрече с неким колдуном-горбуном, кот
орый представлял себе весь мир состоящим из чертей Ц как из атомов.
«Ц Да, да, черти Ц не шутка… Такая же действительность, как люди, таракан
ы, микробы. Черти бывают разных форм и величин…
Ц Вы Ц серьезно?
Он не ответил, только качнул головою, как бы стукнув лбом по невидимому, бе
ззвучному, но твердому. И, глядя в огонь, тихонько продолжал:
Ц Есть, например, черти лиловые; они бесформенны, подобны слизнякам, двиг
аются медленно, как улитки, и полупрозрачны. Когда их много, их студениста
я масса похожа на облако. Их страшно много. Они занимаются распространен
ием скуки. От них исходит кислый запах и на душе делается сумрачно, лениво
. Все желания человека враждебны им, все…
«Шутка?» Ц подумал я. Но если он шутил, то Ц изумительно, как тонкий артис
т. Глаза его мерцали жутковато, костлявое лицо заострилось. Он отгребал у
гли концом палки и легкими ударами дробил их, превращая в пучки искр.
Ц Черти голландские Ц маленькие существа цвета охры, круглые, как мячи,
и лоснятся. Головки у них сморщены, как зерно перца, лапки длинные, тонкие,
точно нитки, пальцы соединены перепонкой и на конце каждого красный крюч
ок. Они подсказывают странное: благодаря им человек может сказать губерн
атору Ц «дурак!», изнасиловать свою дочь, закурить папиросу в церкви, да,
да! Это Ц черти неосмысленного буйства…
Черти клетчатые Ц хаос разнообразно кривых линий; они судорожно и непре
рывно двигаются в воздухе, образуя странные, ими же тотчас разрушаемые у
зоры, отношения, связи. Они страшно утомляют зрение. Это похоже на зарево.
Их назначение Ц пресекать пути человека, куда бы он ни шел… куда бы ни шел
…
Драповые черти напоминают формой своей гвозди с раздвоенным острием. Он
и в черных шляпах, лица у них зеленоватые и распространяют дымный фосфор
ический свет. Они двигаются прыжками, напоминая ход шахматного коня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117