золотые главы ее были видны из окон дома».
Главы-то видны. Но, оказывается, деду и бабушке не пришло в голову, что Алеш
у нужно отвести исповедаться. Во всяком случае, в «Детстве» нет ни слова о
б этом. Сами-то супруги Каширины и их сыновья с семьями ходили в церковь и
справно. «По субботам, когда дед, перепоров детей, нагрешивших за неделю, у
ходил ко всенощной, в кухне начиналась неописуемо забавная жизнь», Ц пи
шет Горький. И рассказывает о фокусах с мышами и тараканами Ивана Цыганк
а, подкидыша и вора, который воровал для жадного на деньги деда провизию н
а рынке. Тараканы изображали тройку архиерея, монахов. Почему Алексея де
д не брал с собой?
Когда братья Каширины, Яков и Михаил, согласно повести «Детство», убили Ц
ыганка (случайно или преднамеренно Ц не совсем понятно), задавив его ком
лем огромного креста для могилы жены Якова, дед и бабка находились в церк
ви, куда за ними посылают. В глазах же маленького Алеши православный крес
т, панихида, которую служат по жене Якова (будто бы замученной Яковом до см
ерти), дед с бабкой на церковном кладбище, странное поведение дядьев («Сво
лочи! Какого вы парня зря извели! Ведь ему бы цены не было лет через пяток…
Знаю я, Ц он вам поперек глоток стоял…» Ц кричит примчавшийся из церкви
дедушка) и кровь, текущая изо рта Цыганка, связываются в единый образ.
Но главное, когда семья в храме, на кухне Ц двое: Иван и Алеша. Первый Ц под
кидыш. Его любят дед и бабка. Но он Ц не свой. А Алексей? Вроде бы свой. Напол
овину Каширин. Тем не менее его положение в доме очень напоминает положе
ние Цыганка. Положение подкидыша.
Заглянем в первую известную автобиографию Горького под несколько вычу
рным, явно навеянным влиянием поэта Гейне названием Ц «Изложение факто
в и дум, от взаимодействия которых отсохли лучшие куски моего сердца». Эт
а автобиография обращена к некой Адели, героине немецкого романа. Под Ад
елью несложно заподозрить первую любовь и гражданскую жену Горького Ц
переводчицу О.Ю.Каменскую, ради которой, видимо, писался этот автобиогра
фический очерк в форме письма, при жизни автора не напечатанный.
Горький рассказывает о своем детстве и, между прочим, отмечает: «Очень не
любил ходить в церковь с дедом Ц он, заставляя меня кланяться, всегда и оч
ень больно толкал в шею». И в «Детстве» мельком говорится о том, что дед за
ставлял Алешу ходить в церковь: в субботу на всенощную и по праздникам на
литургию. А про исповедь и причащение нет ни слова.
Значит, дед все-таки водил его в церковь. Но при этом ни разу не принуждал и
споведаться и причаститься? В том же «Изложении…» говорится, что Алешу н
е взяли в церковь, когда его мать венчалась с Максимовым. (В «Детстве» это
объясняется тем, что Алеша повредил себе заступом ногу, копая яму в саду.)
По крайней мере, с отчимом перед свадьбой его познакомили, и тот даже поце
ловал его и пообещал купить ему ящик красок.
«На другой день было венчание матери с новым папой. Мне было грустно, я это
прекрасно помню, и вообще с того дня в моей памяти уже почти нет пробелов.
Помню, все родные шли из церкви, и я, видя их из окна, почему-то счел нужным с
прятаться под диван. Теперь я готов объяснить этот поступок желанием узн
ать, вспомнят ли обо мне, не видя меня, но едва ли этим я руководствовался, з
алезая под диван. Обо мне не вспоминали долго, долго! На диване сидели новы
й отец и мать, комната была полна гостей, всем было весело, и все смеялись, м
не тоже стало весело Ц и я уж хотел выползать оттуда, но как это сделать?
Но покуда я раздумывал, как бы незаметно появиться среди гостей, мне стал
о обидно и грустно, и желание вылезть утонуло в этих чувствах. Наконец обо
мне вспомнили.
Ц А где у нас Алексей? Ц спросила бабушка.
Ц Набегался и спит где ни то в углу, Ц хладнокровно отвечала мать.
Я помню, что она сказала это именно хладнокровно, я так жадно ждал, что име
нно она скажет, и не могу не помнить…»
Первые церковные воспоминания Горького связаны с детскими травмами. Бу
квальными (дедушка толкал в шею) и душевными (вся родня пошла в церковь на
венчание Варвары, затем сели за стол, а про мальчика забыли).
Не сложились у него отношения со школьным священником. Единственным све
тлым пятном в воспоминаниях о школе был приезд епископа Астраханского и
Нижегородского Хрисанфа (В.Н.Ретивцева, 1832 Ц 1883), известного духовного писа
теля, автора трехтомного труда «Религия древнего мира в его отношении к
христианству» (СПб.: 1872Ц 1878). Хрисанф обладал умным внутренним зрением на лю
дей. Он выделил Алексея из класса, долго расспрашивал его, удивлялся его з
наниям в области житий и Псалтыри и, наконец, попросил его не «озорничать
». Однако просьбу владыки Алеша не выполнил. Однажды он назло деду изреза
л его любимые святцы, отстригая ножницами головы святым.
Как сказали бы сегодня, это был трудный подросток.

«Сеяли семя в непахану земл
ю»

Эти слова произносит дедушка на похоронах Коли, еще одного сводного брат
а Алеши. Варвара уже сгорела от чахотки. Алексей ее первенец. Его брат Макс
им умер сразу после рождения. Другой его брат, Саша, от второго мужа Варвар
ы, «личного дворянина» Евгения Васильевича Максимова, «умер неожиданно,
не хворая», едва начал говорить. Был и еще какой-то загадочный ребенок, ро
жденный Варварой между браками и отданный на воспитание. Вот и братик Ко
ля «незаметно, как маленькая звезда на утренней заре, погас», по словам Ал
еши.
Определенно над родом Кашириных висело проклятие дедушкиного Бога!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117