Ведь как громко з
вучит: отлучение от церкви! На семь лет! Впрочем, в том же письме к Груздеву
Горький пишет: «…в 96 г. протоиерей Самар<ского> собора Лаврский, Ц «друг До
бролюбова», называл он себя, Ц сообщил мне, пред тем, как венчать с Е<Катер
иной> П<авловной>, что срок отлучения давно истек, ибо отлучен я был на четы
ре года». Но все равно. Отлучен! Раньше Толстого!
Илья Груздев в книге «Горький и его время» иронизирует над профессором Д
уховной академии Гусевым: «Какого рода был этот профессор, можно судить
по тем брошюрам, которыми он наводнял Казань: «Необходимость внешнего Бо
гопочтения», «О клятве и присяге», «Религиозность Ц опора нравственнос
ти» и т. п.».
Александр Федорович Гусев родился в 1842 году. В то время, когда Пешков жил в
Казани, он служил профессором апологетики христианства в Духовной акад
емии и был автором множества книг и статей: «Дж.Ст.Милль как моралист» (1875 г
.), «О Конте» (1875 г.), «Христианство в его отношении к философии и науке» (1885 г.), «Н
еобходимость внешнего благочестия (против Л.Н.Толстого)» (1890 г.), «Л.Н.Толсто
й, его исповедь и мнимо-новая вера» (1886Ц 1890 гг.), «Нравственный идеал буддизм
а в отношении к христианству» (1874 г.), «Нравственность как условие истинной
цивилизации и специальный предмет науки (Разбор теории Бокля)» (1874 г.), «Зав
исимость морали от религиозной или философской метафизики» (1886 г.) и др.
Из этого внушительного списка ясно, что цехового Пешкова, сироту без опр
еделенного места жительства, нахамившего (увы, это так!) в не очень остроум
ной форме пожилому протоиерею, настоятелю «половины казанских церквей
», «допрашивал» не самый последний в городе человек. Младший брат Гусева,
Федор Федорович Гусев, читал курс философии в Киевской духовной академи
и. Его сочинения Ц «Изложение и критический разбор нравственного учени
я Шопенгауэра», «Теистическая тенденция в психологии Фихте младшего и У
льрици» Ц тоже не оставляют сомнения в эрудиции их автора.
Что касается работы А.Ф.Гусева о «внешнем благочестии», направленной про
тив ереси Л.Н.Толстого, это действительно не лучшее из его сочинений. Одна
ко необходимость «наводнять» такими брошюрами Казань, очевидно, была. И
тому свидетель сам Горький. Именно он в «Моих университетах» вспоминает
о появлении в Казани «толстовца», который произвел на Пешкова очень плох
ое впечатление.
Насколько серьезно было противостояние церкви и Толстого, можно судить
по дневниковым записям отца Иоанна Кронштадтского:
«6 сентября. Господи, не допусти Льву Толстому, еретику, превзошедшему все
х еретиков, достигнуть до праздника Рождества Пресвятой Богородицы, Кот
орую он похулил ужасно и хулит. Возьми его с земли Ц этот труп зловонный,
гордостию своею посмрадивший всю землю. Аминь».
Этот дневник Иоанна Кронштадтского не был предназначен для печати и впе
рвые опубликован недавно. Запись от 6 сентября (накануне дня рождения и юб
илея Толстого, которому 8 сентября 1908 года должно было исполниться восемь
десят лет, это событие широко отмечали в России и во всем мире) сделана в 9 ч
асов вечера. По сути, это вечерняя молитва, где отец Иоанн просит Бога о ск
орейшей кончине другого человека. Это кажется невероятным, но до такой с
тепени новая вера Толстого «взрывала» церковь.
В Феодоровском монастыре Пешкова не допрашивали, а уговаривали раскаят
ься, принести извинения оскорбленному протоиерею и принять епитимью. Ал
ексей упорствовал, тем самым загоняя всех в тупик. В сущности, за написанн
ые стихи он мог подлежать и гражданскому наказанию, вплоть до телесного.
Тем более что Пешков уже был под подозрением полиции.
Угроза повеситься в монастырской ограде стала, по-видимому, последней к
аплей в чаше терпения духовных лиц. Та мера наказания, которую избрали он
и, для Алексея была пустяком. На полученную уже в Красновидове бумагу об «
отлучении» Пешков откликнулся опять же ехидными стихами:

Только я было избавился от бе
д,
Как от церкви отлучили на семь лет!
Отлучение, положим, не беда,
Ну, а все-таки обидно, господа!
В лоне церкви много всякого зверья,
Почему же оказался лишним я?

Представьте себе огромный полиэтнический город, в котором невероятно с
ильна православная духовная миссия, потому что это город в прошлом татар
ский, мусульманский. Огромное множество церквей, академия, семинария, ко
нсистория. И вот в этой массе духовных преступников Ц убийц, воров, прелю
бодеев, вероотступников Ц точно Божий глаз обращается на юного Пешкова
. Какая вокруг него свистопляска! Газета «Волжский вестник» помещает об
этом сообщение:
«Покушение на самоубийство. 12 декабря, в 8 часов вечера, в Подлужной улице, н
а берегу реки Казанки, нижегородский цеховой Алексей Максимов Пешков 32 л
ет (газетчик переврал, Алексею было лишь 19 лет. Ц П.Б.) выстрелил
из револьвера в левый бок» и т.д.
Задействованы журналисты, доктора, земский смотритель, протоиереи, свящ
енники, профессор Духовной академии, монахи. А до этого еще и сторож-татар
ин, пристав, околоточный. Секретари, написавшие все эти бумаги.
До какой же степени ценилась единичная жизнь и душа человеческая в Росси
и в эпоху «свинцовых мерзостей жизни»! Насколько внимательной к единичн
ой личности была эта Система. Да, громоздкая, да, грубоватая. Да, не учитыва
вшая, что только что отошедшего от шока молодого человека нельзя вести в
церковь «на веревочке». Но это была Система, в которой каждый человек был
ценен и за каждым наблюдало «государево око».
Сегодня самоубийцу отвезут в морг или в больницу, и никто в городе об этом
не узнает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117